— Пока нет.

— Ты такая непритязательная, — он покачал головой. — А наряды, украшения? Я пригласил модистку, она прибудет завтра утром.

— Одежда мне нужна, безусловно. А украшения? Я не слишком их люблю. Могу надеть нитку жемчуга по случаю. Но, я так понимаю, в вашем обществе так не принято? Если леди Алоиза ещё гостит здесь, то я могла бы расспросить её на сей счёт.

— Сестра пробудет здесь какое-то время. Она теперь от тебя не отлипнет. Не разрешай ей копаться в своих мыслях. Она хороший менталист, но ты ведь смогла закрыться от неё? Интуитивно?

— Да. Это достаточно неприятно, когда кто-то копается в твоей голове.

— Ты почувствовала, потому что сама обладаешь таким же даром. Обычно подобное проходит незаметно, если работает специалист.

— А у вас же нет такого дара? Леди Алоиза сказала, что эта способность наследуется по прямой линии. Мирайя владела ею?

Магистр неожиданно замолчал. Словно тень легла на лицо, но потом он нехотя ответил.

— Нет, не владела. Мой младший брат Райерд владеет.

Но не он же мой отец?

— Придёт время, и я всё тебе объясню. Сейчас ты не поймёшь, потому что у тебя нет нужных знаний по Стихиям, — быстро свернул разговор маг. — Если мы всё обсудили, то предлагаю пообедать и познакомиться с учителями. Они теперь будут жить здесь, в замке. И учителя к твоим услугам двадцать восемь часов в сутки.

— Двадцать восемь? На Земле двадцать четыре, в году двенадцать месяцев и триста шестьдесят пять дней.

— В году восемь сезонов, четыреста восемьдесят дней.

— Странно. Почему тогда мне всё равно двадцать семь лет? Это почти тридцать пять на Земле. Но по земному исчислению мне двадцать семь лет.

— Я могу только предположить, что время не линейно.

— Хорошо, — покладисто согласилась и приняла протянутую руку мага. — Надеюсь, что этот мир окажется лучше, чем мне сейчас представляется. Магистр, я не спросила, а что будет с маркизом Аластером?

— После разбирательства в Тайной канцелярии ему вынесут приговор, соизмеримый с тяжестью преступления. Его ждёт ссылка в Приграничье и служба в гарнизоне, охраняющем пещеры Тысячи голосов. Только срок неизвестен.

— Вы считаете, что служба на границе — это достаточное наказание? У вас не сажают в тюрьму?

— Магов может удержать только Дом Молчания Стихий. Но способности молодого сильного мага лучше использовать с пользой. И точкой приложения этих способностей послужит служба в Приграничье на пользу Зоурака. Поверь, для Аластера это лучшее наказание. Он слишком любит жизнь в Рочестере, светское общество, в этом он очень схож с моим братом.

— Вы меня как-то официально представите? И я хочу встретиться с герцогиней Виленийской. Мне есть, за что её поблагодарить и за что извиниться.

— Конечно, представлю. Тем более, что мне не оставили выбора, как это сделать: король желает познакомиться с тобой, — магистр кривовато улыбнулся. — Через неделю нас ждут. К тому времени ты должна хоть в какой-то степени овладеть Стихиями.

От этой новости я даже запнулась на ровном месте. Я видела, что магистр не собирался говорить об этом сейчас. Возможно, и не стоило, чтобы я не нервничала.

— Королю не отказывают, — фраза из какого-то фильма как нельзя пришлась к месту.

«Мне бы двадцать пять часов в сутках!» — как часто я так думала на Земле и как заблуждалась - даже двадцати восьми часов мало!

После обеда, во время которого, кстати, за столом нас было только двое — магистр и я, все маги отправились в затопленное рыбацкое селение, которое располагалось в бухте и считалось замковой территорией, а милорд повёл меня в подвал. Крутые ступени уходили всё ниже, лестница углублялась в недра скалы.

Спуск был долгим. Мне приходилось придерживать подол длинного платья и смотреть под ноги, чтобы не свернуть себе шею. Прощаться с жизнью больше не хотелось. Наоборот, во мне проснулась жажда знаний. Я предвкушала встречу с учителями. Но первый урок со мной провёл сам верховный маг.

Милорд остановился у грубо вырубленного в скале хода, прикрытого окованной крепкой дверью. На уровне глаз находился барельеф с женской головой со множеством тонких косичек, отлитый из бронзы и позеленевший от сырости подземелья. Веки на зеленоватом, в тёмных пятнах, лице открылись, и на нас посмотрели абсолютно живые человеческие глаза. Только цвет радужки был тёплым, янтарным. От неожиданности я вздрогнула и отступила назад.

— Припёрся, — раздался недружелюбный скрипучий голос. Бронзовые губы при этом приоткрылись, образовав щель. — И кого в этот раз с собой притащил? А ну, посторонись, дай посмотреть.

Магистр немного сместился в сторону, но при этом крепко обнял сзади за плечи. Я чувствовала его спокойствие и поддержку. Говорящая бронзовая голова была диковинкой, но не настолько, чтобы я её боялась.

— Фюльгья, это моя...

— Дочь, — завершила за него голова. — Вернулась, наконец-то.

— Добрый день. — подумав добавила на всякий случай, — леди.