— Но, господин маг, я же замерзну!

— Накинь это, такую меховую штуку на плечи, не знаю, как она называется.

— У меня ни палантина, ни горжетки, — сказала я. — А можно одеть сапоги, взять туфли с собой, а потом переобуться?

Маг скривился.

— Остановишься в гостинице "Звезда", — решил он, — перед балом я заеду за тобой, чтобы ты не выглядела, как деревенская дурочка. Не хочу тебе угрожать, но если ты меня опозоришь, то я сделаю что-то очень плохое. Не люблю быть посмешищем.

— Если все это так сложно, то зачем вы настояли, чтобы я пошла на бал?

— Потому что так надо, — непонятно ответил Эрнесто. — И веди себя на балу поскромнее, ясно?

Я кивнула, и маг сунул мне в руки холщовую сумку с нарядом.

— Надеюсь, ты сможешь разобраться в бретельках и пуговках, — не смог он не уколоть меня напоследок.

Дома я развернула тонкую ткань, в которую было упаковано платье, и ахнула от восторга. Это был ослепительный ярко-зеленый наряд из тонкого шелка, который скользил по коже струящимся водопадом. Повесив платье на плечики, я нахмурилась. Получалось, что вся спина у меня будет обнаженной, а живот прикрывало только редкое переплетение ленточек. Никогда в жизни я еще не одевала на себя столь дорогого и столь бесстыдного наряда.

Заколов волосы наверх, я, зажмурившись, надела платье, и долго не могла решиться посмотреть в зеркало. Но когда посмотрела…

Там отражалась какая-то незнакомка, настолько не похожая на меня, что я поежилась.

Мать Эрнесто была довольно стройной и высокой женщиной. Поэтому платье сидело на мне, как вторая кожа, даже было немного тесным — грудь так выпирала из лифа, что было тяжело дышать. Платье нужно было сильно укорачивать, и я, не мешкая, этим занялась. Времени до отъезда у меня было слишком мало, но я надеялась, что его хватит на то, чтобы из отрезанного подола сделать себе что-то вроде шали, чтобы прикрыть себя хоть немного.

Пока я раскладывала платье на полу, чтобы без помех раскроить, в комнату заглянул Флор:

— Какая красота! Это твое, или кто-то попросил подшить?

— Сколько раз я говорила, что нужно стучаться? — буркнула я в ответ. Мне не хотелось, чтобы братья знали, в какую авантюру я попала.

— Если стучаться и не подслушивать, то как узнать самое интересное, — пожал плечами Флор и позвал брата.

— Все так, как я и думал, — констатировал Федор, рассматривая платье. — Чего этот маг потребовал от тебя за лечение матери?

— А не все ли равно?

— Нет. Ты наша сестра, и мы волнуемся за тебя, — твердо сказал Флор. — Мы, конечно, рады, что господин Эрнесто решил воспользоваться борделем, а не тобой, но мы сразу предположили, что ты будешь как-то расплачиваться. Расскажи нам.

Федор присел рядом и молча принялся мне помогать, пока Флор держал над нами лампу, чтобы было лучше видно.

— Он попросил пойти с ним на бал Первого Дня Зимы, — призналась я, не выдержав гнетущего молчания. — И выдал это платье, чтобы я выглядела прилично.

— Я читал, что раньше эти балы были просто великолепными, — сказал Федор. — С большим количеством различных магических штучек и фокусов. Но ты не волнуйся, в ритуале бала, который описывают все авторы, нет ни одного упоминания о чем-то чудовищном, типа жертвоприношения или оргии.

— Я не могу понять, зачем я там нужна, — поделилась я с братьями своими страхами.

— Думаю, что твой Эрнесто просто хочет шокировать местную публику, появившись на балу с человеком, — сказал брат. — Маги сейчас так далеки от людей, что любые тесные контакты с нами выглядят как верх эксцентричности.

— Так что приготовься к пристальному вниманию, Таша, — подытожил Флор.

Я поежилась. Быть в центре внимания — то, чего я никогда не любила. Мне всегда удавалось оставаться в стороне от бурных событий и ярких мероприятий. Всегда, до последнего времени, когда на меня внезапно ополчился Таракан.

— Ты сказала Тарасу, что уезжаешь? — поинтересовался Федор. — Он сегодня приходил, когда тебя не было, и долго разговаривал с отцом и мамой.

Я сжала кулак так, чтобы ногти вонзились в ладонь.

— Не люблю, когда что-то решают за моей спиной.

— Там ничего страшного не было, — сообщил Флор. — Они просто говорили о том, как они все тебя любят, и как ты будешь счастлива замужем за Тарасом, который будет заботиться о тебе. Потом он официально просил твоей руки, а мама плакала от радости.

— Что значит — просил моей руки? — взвилась я. — Они уже все решили? А как же спросить меня?

— Не кипятись, — остановил Федор. — Приедешь со своего бала, тогда все и решишь. В принципе, Тарас не самый плохой парень и, кажется, он тебя искренне любит.