Шрифт:
«Дай только освободиться, уж я тебе скажу!» – подумалось мне, и, к счастью, я почувствовала, что снова могу дышать.
– Не играй со мной, Ариса, что тебе известно?
Я села на сундук и закашлялась. Принц терпеливо ждал, пока я приду в себя, но извиняться не собирался.
– Её величество молода. Она вполне может родить наследника, – сказала я первое, что пришло мне в голову.
Ну а что, королеве чуть за сорок, у неё новый муж, любовь и всё такое. Тут любая расцветёт, а память Арисы подсказала, что королева Мориа уже родила троих, двое сыновей, правда, умерли в младенчестве, но…
– Ваш женский век короток, – произнёс принц. Сейчас он смотрел на меня чуть ли не с жалостью.
Я уже видела этот взгляд в замке отца Арисы, после того как объявила, что Пузырь теперь мой ручной зверёк. Девка, мол, совсем умом тронулась.
– Твои родственники готовят мне ловушку или нет?
Он снова наклонился и заглянул мне в глаза. В зелёных радужках вспыхивали огоньки, похоже, этот маг действительно что-то умел.
Чёрт, да он сейчас пытался меня заколдовать? Странно, но я ничего такого не чувствовала.
– Ты закрыта, как тебе это удаётся? – коротко спросил он, а я только ехидно улыбнулась.
Ну не говорить же правду! Точно решит, что слетела с катушек.
– Что ты задумала? Отвечай, пока не передал тебя безопасникам!
Он блефовал, хотя и строил из себя грозного принца. Ну что я такого сделала, чтобы меня взяли под стражу? Да и родственники у меня, как говорится, люди серьёзные, при связях.
– От вас ничего. Хотела сказать, чтобы вы, ваше высочество, держались от меня подальше. А то ненароком влюбитесь!
Я снова ехидно улыбнулась, прекрасно чувствуя, что этот аристократ королевской крови готов задушить меня голыми руками.
На самом деле отчего-то я боялась его сильнее, чем родителя Арисы. И даже её всесильного дяди.
Чувствовалась в принце какая-то сила, да такая, что может переломить человека, как тростинку. Или разума лишить. По-настоящему.
– Я понял, зачем тебя привезли.
Внезапно принц отступил, заложил руки за спину и посмотрел на меня немного по-другому, словно размышлял вслух.
– Вот почему я не могу ничего понять, вот отчего ты такая шальная. И закрыта для меня. Отец опоил дочь, чтобы вернуть ко двору и предложить королю. Конечно, как я сразу не догадался?!
– З-зачем? – икнула я, чувствуя разгорающуюся, как пожар, головную боль.
– Чтобы бастарда родила. Моя мать не сможет, и вот уже ты мать законного короля! Беги отсюда, Ариса, пока не поздно. Я спрячу тебя в храме и помогу дать обет. Тогда тебе ничто не будет угрожать.
Я даже не сразу нашлась что ответить. Почему-то этот принц старался отвадить меня от двора, и что-то мне подсказывало, что делал он это в своих интересах.
Я встала и поправила юбки.
– Благодарю, ваше высочество, за предложение, только не смогу им воспользоваться.
– Почему? Боишься отца? Дяди?
– Потому что не хочу, – отчеканила я, повернулась на каблучках туфель и, не разбирая дороги, пошла прочь, позабыв о магическом шаре.
В полутьме добежала по двери, чуть не сломав ноги, и бросилась вниз по лестнице.
Глава 5
1
От страха я быстро нашла дорогу в свои покои и выдохнула, только закрыв дверь на засов. Никто за мной не гнался, но страху я натерпелась, будь здоров.
И самое противное, что страх был иррациональным. Он вдруг пришёл и как демон, овладел моей душой, вызвав в ней смятение. Бурю на пустом месте.
Мне почудилось, что стало нестерпимо холодно. А потом меня словно бросило в пекло, медленно поджаривая на адовой сковородке.
Головная боль сдавила виски, я так и представляла, что холодные пальцы этого ледяного принца сдавливают мою голову в тисках. А он стоит, заставлял меня смотреть в глаза, и улыбается.
«Ты ещё хочешь остаться?» – спрашивает его взгляд.
Да, хочу. Потому что Арисы больше нет, этот мир и тело – всё, что осталось от прежней жизни. Анастасия сказала, что смерть не прощает нарушения планов, а я ведь, получается, обманула её. Тянется ли за мной до сих пор шлейф из мёртвых цветов?
«Ты должна выжить, Лиза. Любой ценой. Только живи!» – последнее, что сказала мне мама перед смертью. Я помню запах искорёженного горячего металла и привкус крови на языке, смрад тлена повсюду.