Пожалуй, не стоит действовать так прямолинейно. Почему принц и его беременная жена оказались ночью на дороге одни, без охраны? Что вообще произошло? Как раскопать это в памяти Гергиса? Если я сейчас приду и постучу в ворота, мне, конечно, откроют и впустят. Но наверняка все будет выглядеть крайне странно, особенно если не смогу найти внятного объяснения. Поэтому лучше было бы пробраться в замок другим путем – если он, конечно, есть.

Есть. Заднюю калитку не охраняют, и она должна быть не заперта.

Да, папки раскрывались, но как-то бессистемно. На некоторые вопросы ответы выскакивали сами, словно чертики из табакерки, на другие ответом пока была даже не тишина, а такое… напряженное молчание. Возможно, пока.

Обойдя ворота на приличном расстоянии, я пошел вокруг крепостной стены. Любопытно, что не обнаружилось ни рва с водой, ни подъемного моста, ни прочих оборонительных сооружений. Видимо, это была не военная крепость. Калитка действительно нашлась. Она представляла собой узкий проем в стене, забранный металлической решеткой. И да, запиралась изнутри на засов, сейчас отодвинутый.

Я вошел, аккуратно его задвинул и, озираясь по сторонам, направился через сад к главному зданию. В окнах мелькали огни, откуда-то доносились крики и женские рыдания. Какой-то парень едва не налетел на меня, выскочив из-за угла.

– Простите, господин! – согнулся он в низком поклоне.

– Что там происходит? – я постарался придать голосу побольше металла.

– Звездный дождь! Двое погибли – стражник и прачка. Может, кто-то еще.

Звездный дождь?

Я вспомнил ослепительные вспышки и светящееся небо. Но наверняка мне должно быть известно, что это такое, поэтому спрашивать не стоило.

– Господин, - парень замялся. – Принцесса тоже попала под него. Она почему-то была за воротами. Ее принесли и оставили рядом.

– Что с ней?

– Она жива, но без сознания. И, кажется, у нее начались роды.

Час от часу не легче! Гергис, где бы ты ни был, ты вот-вот станешь отцом, но, похоже, об этом уже не узнаешь. И придется мне взять это на себя. Просто зашибись! Мало того, что получил чужое тело, так еще в придачу замок, принцессу и ребенка. И трон в перспективе.

По всему выходило, что звездный дождь – нечто смертельно опасное. Видимо, для тех, кто оказался под открытым небом. Двое погибли, еще неизвестно, что с принцессой. И Гергис, надо думать, тоже погиб. В этот момент я и очутился на его месте. А он - на моем? Может, во время звездного дождя произошло какое-то завихрение пространство и нас поменяло местами? Тогда я ему точно не завидую. Крайне сомнительно, что его успели вытащить из утонувшей машины.

– Мы искали вас, господин, - парень снова поклонился.

– Плохо искали, - отрезал я и пошел к парадному входу, где навстречу бросился тощий лысоватый субъект в черном атласном костюме.

– Господин, у принцессы… началось!

– Знаю. Где она?

– В своей комнате.

– Я буду у себя.

Я исходил из того, что вряд ли в этом условном средневековье отцы присутствуют при родах. Конечно, мог и ошибаться, но тип в черном почтительно кивнул:

– Да, господин. Как только ребенок родится, вам сообщат.

Так, теперь задача – найти это самое «у себя». Если мое сознание принесло в здешний мир эмоциональную память, а от прежнего Гергиса осталась память ментальная, можно предположить, что и телесная, мышечная тоже должна была сохраниться.

«К себе!» - мысленно скомандовал я, как приказывал раньше роботу-пылесосу: «На базу!»

И тут же в мозгу высветился маршрут: по лестнице на второй этаж, налево по коридору до самого конца.

Комната оказалась роскошной – ну а как же иначе! Точнее, несколько комнат анфиладой: гостиная, кабинет, спальня, ванная и гардеробная. В спальне, оформленной в зеленых тонах, на столике стояли два светильника, в камине догорал огонь, постель была разобрана. Похоже, Гергис собирался ложиться спать, но вместо этого вдруг оказался на проселке. Да еще с беременной женой.

Так, стоп! Если бы они были вместе, то и очнулся бы я на дороге рядом с ней, а не в стороне за деревом. Может, Гергис отправился втихаря на свидание с какой-нибудь деревенской красоткой, а жена вздумала его выследить?

Я сел в кресло у камина и машинально сунул руку в карман. Пальцы наткнулись на сложенную бумажку и так же машинально вытащили ее.

Это была короткая, всего в три строки записка. Без обращения, без подписи, без даты. Незнакомые буквы, похожие на мух, попавших в паутину. Но постепенно смысл слов начал проясняться, как будто кто-то наводил резкость, соотнося значки со звуками.

Кто-то назначал кому-то встречу завтра в полночь на том же месте. В языке этой страны – Эскары – у глаголов отсутствовала категория рода, поэтому автором записки мог быть кто угодно, и мужчина, и женщина. Но вот приписка о том, что эта встреча, возможно, последняя, поскольку тяжело стало ходить пешком…

Кому вдруг становится тяжело ходить? Старику, больному человеку – или женщине в конце беременности. Версия о том, что Эллерия выслеживала неверного мужа, показалась мне несостоятельной. Во-первых, тяжело беременная женщина вряд ли потащилась бы одна ночью в лес без очень веской причины, а во-вторых, если бы уж ей так приспичило, кралась бы за деревьями, а не топала по дороге, где я ее нашел.