– Лери, девочка моя! – причитала она, из чего я сделала вывод, что это моя мать, а с ней – отец и сестра Мелла. – Мы все знаем. Как же мы переживали! И как обрадовались, когда принц сказал, что к тебе вернулось зрение. Но как же ты очутилась под звездным дождем? Да-да, ты же не помнишь. Ничего, возможно, память тоже восстановится. Ох, как мне хочется поскорее увидеть крошку Мариллу.

Память? Чем дальше, тем меньше мне хотелось, чтобы она вернулась. Похоже, в ней прячется гораздо больше неприятного, чем можно было предположить.

Я прислушивалась к себе, пытаясь найти хоть крохи радости, но не чувствовала ровным счетом ничего. Похоже, мои отношения с семьей были не самыми теплыми.

– Анелия, ей нужно отдохнуть, - отец отодвинул мать в сторону и поцеловал меня в щеку. – Иди, девочка, мы еще поговорим.

Мелла слегка коснулась губами другой моей щеки и сказала кислым тоном:

– Здравствуй, сестра, с приездом.

При этом она попыталась улыбнуться, но не получилось.

Тиана привела меня в покои на втором этаже, еще более роскошные, чем в замке.

– А где комнаты принца? – спросила я, глядя на кровать под зеленым шелковым балдахином.

Гергис сказал, что во дворце у нас снова будет одна спальня…

– В западном крыле, госпожа, на первом этаже.

В груди защемило еще сильнее, стало трудно дышать.

– Приветствую, дорогая! С приездом!

Вздрогнув от неожиданности, я повернулась к двери.

Гергис стоял на пороге, скрестив руки на груди, и смотрел на меня. С хорошо знакомой, чуть насмешливой улыбкой.

– Не хватило терпения ехать в карете, Лери?

– Да, - кивнула я, глядя на него во все глаза. – Устала. Тесно, неудобно. Вестар любезно согласился сопровождать меня.

– Я очень этому рад.

– Тиана, попроси, чтобы мне принесли поесть, - повернулась я к служанке.

– Слушаюсь, госпожа, - она шмыгнула из комнаты.

Есть мне не хотелось, но я не придумала другого предлога выставить ее за дверь. На людях мы с принцем должны были вести себя сдержанно, не демонстрируя чувств, обращаясь друг к другу на «вы». Так предписывал этикет. Но что будет, когда мы останемся наедине?

Я хотела увидеть Гергиса побыстрее, но сейчас вместо радости испытывала только тревогу, которая усиливалась с каждой минутой. Грудь сдавило так, что стало трудно дышать.

Он подошел ко мне и поцеловал. Небрежно, грубо, по-хозяйски. Совсем не так, как целовал несколько дней назад.

– Отдыхайте, Лери. Не буду вам мешать. Пойду к отцу. Боюсь, ему осталось недолго.

Гергис вышел, а я прислонилась к двери, прижалась к ней затылком, запрокинув голову, закрыла глаза. Сердце колотилось где-то в горле, окончательно перекрыв доступ воздуха.

Нет, это был не Гергис. Проклятой ведьме все-таки удалось подменить его своим сыном. Не зря я так беспокоилась в дороге.

Стиснув в кулаке медальон, я умоляла высшие силы прояснить мой разум, подсказать, как себя вести.

Спокойно, Лери, спокойно. Кэрриган ничего не знает, насколько все изменилось между нами с Гергисом, и ведет себя так, как, по моим рассказам, должен себя вести. Иначе я попалась бы в эту ловушку, потому что внешне никакого различия между ними сейчас не было. Я не представляла, как именно действует ведьмино зелье, но оно и правда заставляло всех видеть в Кэрригане наследника престола. А держался он очень даже уверенно. Не будь мне известно об их с Ольвией планах, я ни о чем бы не догадалась. Только удивилась бы, что отношение Гергиса ко мне опять изменилось.

А ведь планы тоже изменились. Наверно, ведьма почувствовала, что я, побывав под звездным дождем, уже не горю желанием им помогать. Во мне была нужда, чтобы как можно больше узнать о привычках и манерах Гергиса, о тех вещах, которые могли бы в случае несовпадения вызвать недоумение окружающих. После замены я должна была быть рядом, подсказывать, поддерживать. Но, во-первых, все забыла, а во-вторых, план этот перестал вызывать у меня восторг.

То, что Гергис отправился в Неллис один, сильно облегчило им задачу. Как именно все произошло, я могла только догадываться. Вероятно, кто-то из близких им людей следил за замком. Например, та же Ирита. Но как они смогли догнать Гергиса? Другой дорогой, более короткой?

Впрочем, как – это уже неважно. Гораздо важнее – что мне делать. Если Кэрриган выдает себя за Гергиса не только перед всеми, но и передо мной, это означает лишь одно.

Я жива до тех пор, пока делаю вид, что верю в это.

Тиана вернулась и помогла мне принять ванну, а затем достала из шкафа несколько платьев, и я выбрала темно-синее с серебристой вышивкой. После обеда, который двое слуг принесли в гостиную, служанка проводила меня в покои Морана.

Правитель лежал в постели, и его бледное лицо почти сливалось с подушкой. Под глазами обозначились тени, а губы казались лиловыми. Несмотря на это, он даже сейчас выглядел очень привлекательным мужчиной. Каким же тогда был в молодости!