Это она. Эту боль в глазах он ни с чем не спутает. Но почему она будто накачанная чем-то? Раз стоит на ногах, почему молчит?

Макс покачал головой:

— Да хоть трижды отбитая, я ей верю. Чем ты ее накачал? Что ты хочешь за противоядие?

Леон удивленно крякнул и нехорошо покосился на лиса. Медоедка медленно присела, подняла зуб и подошла к Максу.

Лис перестал дышать, когда девушка протянула зуб на раскрытой ладони.

— Если вставить сразу, может прижиться. Новые у нас не вырастают. Проверено. — Голос звучал сухо, будто говорила Аленка с трудом.

Скажи «елы-палы»! Скажи!

Ведь если это не медоедка, то настоящую, скорее всего, Леон убил.

Никс

Макс зажал кнопку связи рации, чтобы все лисы были в курсе степени наглости кошака. Все услышали, прониклись, озвер-р-рели.

Песец опустил голову, пока слушал бахвальство Леона, и старался не показать Антону свое выражение лица, принимая его за слабость. Он сейчас не контролировал себя: оголил зубы, все пальцы напряженно сжал, даже на ногах. Если бы зверь был при нем, оборота было бы не избежать, а так привычные реакции рвали тело на части.

Никс испытывал фантомные ощущения зверя под кожей. Чувствовал, как растягивается позвоночник, как раздуваются мышцы, хотя знал, что такое невозможно. Зверь не с ним.

Зато Леон уже здесь, в здании. Рядом. Возможно, с настоящей Аленой. Тогда что с Кирой? Если кошак добрался до медоедки, то до истинной и подавно.

Р-р-р!

Его животная половина успела?

Автобус был хорошо защищен, именно поэтому Никс взял девушек с собой. В машине было куда безопасней, чем в лисьем логове с вражескими лазутчиками. Бронированный, защищенный даже от газовой атаки наличием баллонов с кислородом, крепость — не меньше.

Но Леон, возможно, добрался до Алены. А это значит…

Никс закрыл глаза и начал звать зверя, чтобы тот откликнулся. Ни разу еще у него не получалось почувствовать его на расстоянии. Получится ли сейчас?

Оборотень старался так, что голова взорвалась болью, а кости захрустели. Вцепился в решетку, как уже сто раз до этого, и попробовал погнуть прутья. И в сотый раз это было бесполезно, тем более без зверя. Стукнул по стене кулаком и разбил костяшки в кровь.

Рация замолчала, будто это она получила удар, а не стена. Тишина коснулась оголенных нервов — боль предположений простреливала насквозь.

Как там его Неженка? Что мог сделать с ней этот больной ублюдок, если добрался до нее?

Антон все еще смотрел на командира с надеждой, и Никс поднял голову к потолку, уперев руки в боки. Его отряд верит в него, даже когда он так нервничает. Ждет, когда он поведет их за собой. Кира. Команда. Лисы, гибриды, да и остальные оборотни. Все они сейчас зависят от действий Никса.

На Диму в замкнутой камере надежды мало — его прошлое сдавит мозги удавкой. Надо брать себя в руки и думать. Думать… думать…

Зачем Леон поймал их и держит живыми? Зачем все это организовал? Что ему надо? Зачем притащил медоедку?

Прокрутив ответы на эти вопросы в голове, Никс щелкнул пальцами. Точно!

— Чему ты радуешься, командир? — Антон нервно мерил широкими шагами помещение и замер, глядя на изменившееся выражение лица Никса.

— Я понял, что надо кошаку. Леон уверен в своей харизматичности и в том, что ему есть что предложить, а это значит, что мы можем использовать это против него. — Никс поднял вторую рацию к лицу и связался с главой гибридов: — Дим, скажи своим ребятам проникнуться предложением Леона. Не сразу, пусть один засомневается, второй согласится, третий спорит, четвертый убеждает.

— Что? — раздалось полное непонимание на другом конце связи, ведь только лисы слышали слова кошака у клетки Макса.

— Нет времени объяснять. Леон в клинике, пускает пыль в глаза нашему главе. Я, ты и Макс для него помеха, с нами он захочет расправиться быстро, но только после того, как переманит ребят. У нас есть шанс сыграть в тылу врага.

Дима несколько секунд обдумывал предложение Никса, а потом ответил коротко:

— Понял.

Леон и так обставил их, как щенят. Тихонечко стелил мягкую дорожку своего будущего по их головам, а они и не заметили. Воспринимали его как чудака, а он и не возражал. Методично шел к своей цели, используя каждую возможность.

Он беспощаден. Пойдет на все. Не остановится ни перед чем. Даже истинность для него не слабость, в отличие от всех других оборотней. Не использовать ни Альбину, ни клан — он просто состряпает новый. Единственная его слабость — он сам.

Полярный лис посмотрел на другую рацию, по которой шла связь с лисами. Отдать команду своим не получится — Леон все услышит, ведь одна из раций у Макса. Придется надеяться, что ребята сообразят, что делать. Командир верил в свою команду, с которой они прошли через пекло и прокрутились в водовороте.