Песец зарылся еще глубже в сугроб, совершенно не обеспокоенный вниманием к своей белоснежной персоне.

— Ты в зверином виде и думаешь по-звериному? — тихо спросила я, подбираясь ближе. — У тебя и так проблемы с советом!

Песец лег, почти слившись в полутьме со снегом.

Мне что, в сугроб за ним лезть? А что, если в виде зверя он вообще не соображает? Не думает о последствиях?

— Никс, я на работе один раз с анакондой справилась. А она знаешь какой длины была? Шесть метров! Это я тебя-человека боюсь, а со зверем мы поладим!

Полярный лис поднял уши и не сводил с меня глаз. На ус мотает или просто слышит интонацию? Он вообще разбирает слова, когда зверь? Как там у оборотней это вообще работает?

Я засучила рукава куртки и с воинственным видом шагнула в сугроб. Буду думать о нем как о пациенте ветеринарной клиники. Пришлось присесть рядом с ним прямо попой в сугроб, чтобы не вызывать агрессии. Протянула руку ладонью вверх, следя, чтобы траектория движения была ниже его морды, и дала понюхать себя.

Еще никогда я не видела такого упрекающего взгляда от зверя!

— Что ты на меня так смотришь? Понимаешь все? Тогда кивни.

Но полярный лис вдруг рухнул на спину и поджал лапы, как настоящая огромная собака. Большая такая, белая, непослушная собакенция.

А тем временем нас снимало все больше людей. Ведь пожалеет потом о своем поступке! Да что с ним такое?

Я осмотрела белую шкуру на предмет ранений. Не видно, не скажешь, что там есть гнойники. Может, поэтому и обернулся — чтобы исцелиться?

— Ну-ка, дай я тебя осмотрю… — Я стала раздвигать шерсть руками, и вдруг изо рта само вырвалось: — Хороший мальчик, молодец, вот так, дай я тут посмотрю… Ты ж моя прелесть…

Сюсюкала я как с норовистыми пушистыми пациентами клиники. Никс же замер, услышав тон, и даже лапой не дернул, хвостом не махнул.

— Все в порядке! Пойдем, Никс! — сказала я и тут же оказалась опрокинута в сугроб.

— Он на нее накинулся! — вдруг завизжала какая-то девушка.

Только этого не хватало!

Я вскинула руку из сугроба:

— Все в порядке! Мы просто играем!

— Дура сумасшедшая, — услышала я голос того самого сварливого прохожего.

И тут Никс отвернул от меня довольную морду и оскалился в сторону мужчины.

— Эй, полегче! Держи свою псину! Слышишь, девка?

Песец зарычал так угрожающе, что даже у меня мурашки пошли, а мужик и вовсе на месте подпрыгнул.

— Т-ш-ш, Никс. — Я зарыла руки в густую шерсть у морды и попыталась повернуть ту к себе. — Т-ш-ш, спокойно… Хороший мальчик…

Никс на секунду рычание прервал, укоризненно посмотрел на меня сверху вниз и снова принялся за запугивание сварливого дядьки.

Нет, так не пойдет! Сейчас точно проблем не оберемся. Не знаю, понимает лис что или нет, но придется обращаться с ним как с расшалившимся псом.

Я выскользнула из-под песца, встала и взяла его за загривок.

Рык прервался сдавленным звуком, будто лис подавился шоком.

— Пошли, — потянула я мягко в сторону машины, чувствуя снег, который забрался во все доступные места.

Никс уперся лапами, взглянув на меня, и я строго посмотрела в ответ, зная, что нельзя давать слабину:

— Пошли-пошли!

Кажется, Никс начал двигаться только из желания посмотреть, чем это все кончится.

Я открыла заднюю пассажирскую дверь и потянула лиса туда за шкирку.

— Купите своему кобелю поводок!

Я даже не стала спрашивать, как они так точно определили пол полярного лиса. Честно побоялась смотреть, догадка это или есть фактическое доказательство. Зато это мотивировало меня подтолкнуть Никса под хвостатый зад и захлопнуть за ним дверь.

Я бегом села за руль, пристегнулась и посмотрела в зеркало заднего вида. Оттуда на меня посмотрел голый Никс.

— Точно! Одежда снаружи!

Я выскочила на улицу, собрала вещи и снова села, протягивая одежду назад. Никс молча ее взял, а я снова пристегнулась.

— Права есть?

— Уже нет.

— В каком смысле?

— Ну я же на учете у психа — у меня забрали водительское удостоверение. — Меня почему-то пробрало на шуточки. Наверное, так выходило напряжение. — Так что держись там.

И я нажала на педаль газа.

ГЛАВА 17

Кира

— Моего зверя ты не боишься, а от меня бежать готова. Интересно, далеко так можешь за шкуру приволочь? — спросил Никс.

А меня обдало жаром словно из печки. Почему-то финишной чертой, куда я могу приволочь Никса, в моем воображении была кровать.