— Всё будет в лучшем виде, только вы дядю Дрона не продавайте, его тут все боятся в округе.

— Дрон, иди сюда! Я твой новый владелец, как попал в рабство? Я могу и тебя отпустить.

— Не можете, — вздохнул он. — Я коронный раб, убил сотника по злобе своей, это пожизненное рабство.

— Осадник говоришь, а я тебя не знаю, хотя должен, моя сотня осадные машины охраняла, — спросил Ригард. — Сотник у нас был барон Морт.

— Молод ты ещё меня знать, а барона я помню молоденьким десятником, — усмехнулся, видно вспоминая славные денечки великан. — Мне полсотни лет уже, и двадцать лет я раб, где только не был, сейчас вот тут осел.

— Остаешься тут, следишь за порядком. Никого не впускать, поможешь этой, девчушке… как её. Ну, в общем, она не рабыня считай, а управляющая имением.

— Домик за приличную сумму можно сдать. Тебе оно надо терять пару тысяч золотом?

— И то верно! — поддержала малышка. — Уилза я. Вы спрашивали, — засмущалась она.

— Что, реально, две тысячи? — удивился я.

— Можно и три, как договоришься. Могу поискать среди магов. За долю малую, — добавил Бурхес.

— Ищи нормального, что бы дом не спалил, и десятина твоя! Хотя много, двадцатая часть.

— Пятнадцатая?

— Уломал, ищи. Что там с имуществом?

— Отдала в лавки на продажу, картины, вещи свои, просит не отдавать страже, мол, выкупит всё сама. Предложила двести сорок золотом.

— Не хило она распродалась, — поразился я.

Все-таки большие деньги в столице крутятся, но и жизнь тут дорогая.

— Я тебя отпускаю, к вечеру привезешь триста золотом, я не требую от тебя больше ничего. Устроит?

— Устроит, но можно я ещё возьму коня, какого дадите. Я бы на нем до банка доехала и рассчиталась сразу. Тут минут двадцать до него!

— Ригард, возьми её коня и съезди до банка, а мы тут подождем пока.

Развязав даму, отправили её за конём. Решил я отпустить её, хотя, может себе проблем создаю в будущем, но я и посильнее людям ноги оттаптывал.

— Завтрак готов Барон! — позвала меня откушать Уилза.

— Да уж обед, время подходит, но пойдем, посмотрим, что ты там приготовила.

Неплохо проведя время до приезда Ригарда, я обсудил изменения, которые надо сделать в хозяйстве. Только Ригард вернулся, мы отправились к моему первому тестю, да и Ольчу повидать надо. Не забыл я и подарок, который купил для неё. Думаю, они в шоке от визита императорских посланников, ну и тысяча золотом это большие деньги.

Еду, настроение прекрасное, улицы после праздничной ночи оживают, и готовятся к сегодняшнему продолжению. Улица не центральная, поэтому и не широкая, порядок движения был таков, Ригард, потом я и замыкающим Бурхес и Малик. Слышу сначала звон, выскальзываю из своих мечтаний и вижу конфликт Ригарда и нескольких важных военных. Он столкнулся с ними, когда проезжал мимо переулка, из которого они выскочили. Пришпорил коня и через пару секунду слышу разговор.

— Полусотник совсем ум потерял? Я полутысячник второго гвардейского, граф! А ты хамишь мне.

— Я на службе, — негромко говорит Ригард и оборачивается на меня.

— Граф, — я намерено назвал собеседника титулом, чтобы подчеркнуть свою независимость от армии. — Позвольте узнать, в чем именно хамство? Пока я слышу, хамишь только ты.

— Я полутысячник второго гвардейского полка, Граф…

— Мне все равно кто ты, я задал вопрос, отвечай!

От возмущения граф и оба его спутника, стали похожи на рыб, выброшенных на берег, выпученные глаза и раскрытый рот.

— Я вижу, вы со знаками доблести и рубин, и сапфир, и поэтому я вас не убью… — начал полутысячник.

— А что, запрет на конфликты, в праздник именин императора, уже не довод для вас? Ригард это как?

— Я на службе, прямой приказ императора защищать спасшего его барона, — ответил он не мне, а начавшими вытаскивать меч оппонентам. — И фехтовать я не буду, кишки вам выпущу, и пусть проверяют потом, прав я или нет.

— Громкие слова, но вы правы. После праздника поговорим в полку. Напыщенно сказал полутысячник, укладывая свой меч назад. Скажешь сотенному, что я вызвал тебя для наказания.

— Дядя ты дебил? — не выдержал я, — Они ко мне на десять лет прикреплены императором. Ко мне в баронство поедешь? Так оно свободное, повешу вас, как браконьеров! Или нет, давай медведям скормим а? — спросил я у Ригарда, сделав вид безбашенного идиота.

— Граф, погоди, надо разобраться, тут серьезные обстоятельства, — потянул за рукав военного немолодой сотник.

— А что хамить обязательно? — успокаиваясь, спросил граф. — Всегда так делаешь?

— Обычно голову отрезаю, хамить не люблю, да и мама покойная была против, когда я ругался. — окончательно сделал вид злобного, окосевшего от вседозволенности малолетки.