Эх-х… Был бы я хоть чуточку смелее, то Накано согласилась бы со мной встречаться, а не отшила после первого же свидания. Интересно, что со мной не так? Целуюсь плохо? Шутки идиотские шучу? Или что?

Мысленно вздыхаю и понимаю, что уже несколько минут тупо пялюсь на экран, совершенно не читая, что там написано. Пытаюсь сосредоточиться на новостях в ленте, но что-то не выходит. И раз такое дело, то пошло всё к чёрту, а я пойду спать. Хоть высплюсь раз в жизни.

Заваливаюсь на кровать с мыслью, что целый час буду засыпать, но закрываю глаза и проваливаюсь в темноту.

Из неё меня вырывают чьи-то прикосновения. Открываю глаза и вижу перед собой красную маску Человека-паука.

– Привет, приятель, – хрипло шепчет он, а затем резко залепляет мне рот скотчем.

И только после этого я понимаю, что мои руки прикручены чем-то к кровати.

Какого чёрта?! Что происходит?! Это сон? Ведь сон, правда? Этого не может быть на самом деле!

– Давай развлечёмся, малыш, – шепчет Человек-паук и задирает мою майку, гладит грудь пальцами в лайкровых перчатках.

Да что это такое?!

Я мычу, начинаю извиваться, пытаюсь скинуть его с себя. Но он здоровый и одним резким движением придавливает меня к кровати, а затем стаскивает с меня трусы.

Что?! Какого хрена?!

Пусть это и сон, но даже во сне я не позволю!..

Отчаянно лягаю Паука ногами. Он же с нечеловеческой лёгкостью ловит их, сгибает, фиксирует скотчем, приматывая лодыжки к бедру. И я не могу сопротивляться. Просто не получается.

Что за чудовищный сон? Проснуться! Хочу проснуться! Поскорее!

Но сон и не думает заканчиваться, а, напротив, становится только хуже и реальнее.

Я отчётливо чувствую боль в зафиксированных конечностях, ощущаю всю силу прикосновений Паука-извращенца. Он ласкает мою грудь, живот, раздвигает ноги, касается ягодиц…

Нет!

– Если будешь хорошим мальчиком, то я буду аккуратен и нежен, – приглушённо хрипит Паук.

И я с ужасом ощущаю, как в меня пихается что-то холодное.

Палец! Он пихает мне в задницу палец.

Нет! Не надо. Остановись! Остановите его кто-нибудь… Пусть это прекратится. Сейчас же. Немедленно! Умоляю. Кто-нибудь, разбудите меня…

Но никто не приходит, не будит, а сам я не просыпаюсь. И Паук-извращенец долбит меня пальцем, растягивает. Это не столько больно, сколько отвратительно, мерзко, ужасно… Я скулю от беспомощности, когда он начинает пихать в меня второй палец. Он пихает его в меня, а второй рукой принимается ласкать мой член. И я возбуждаюсь. Чёрт! Я возбуждаюсь от этого изврата!

Нет… Не может быть…

– Отлично, малыш, – вновь шепчет извращенец. – Твоя попка готова. Теперь можно и повеселиться.

Чувствую, как из моей задницы выскальзывают пальцы, и вижу, как Паук расстёгивает ширинку на штанах, вижу, как он вытаскивает свой член. Большой, налитый кровью член. И этот член сейчас… в меня?

Нет! Пожалуйста, только не это!

Я снова начинаю брыкаться, из последних сил пытаюсь оттолкнуть извращенца, но он одной рукой хватает меня за шею и прижимает к кровати. Горло сдавливает обручем боли.

– Какой непослушный мальчик, – слышу хриплый шёпот у самого уха. – Непослушных мальчиков нужно наказывать.

Боль становится сильнее, я почти задыхаюсь, в глазах начинает темнеть.

– Но если непослушный мальчик станет послушным, то я вновь стану нежным и даже распутаю твои ноги. Моргни, если согласен.

Я хриплю и моргаю. И тут же вдыхаю носом воздух, потому что хватка ослабевает. Паук больше не душит меня и освобождает от скотча мои занемевшие ноги. Затем он резко переворачивает меня на живот и приказывает встать на колени. Я подчиняюсь. Встаю, оттопыриваю задницу.

– Вот так-то лучше, – усмехается он и гладит мою спину и ягодицы. – Хороший мальчик. Послушный. Я займусь твоей попкой на всю ночь, так что постарайся расслабиться. Если расслабишься, то сможешь получить удовольствие…

Паук-извращенец раздвигает мои ягодицы, и я чувствую, как в меня входит что-то большое и твёрдое. «Что-то»? Я же прекрасно знаю, что это. Это член. Его огромный член! Он входит в меня, пропихивается, растягивает, а я стискиваю зубы и дышу. Пытаюсь расслабиться.

Нет, не для того, чтобы получить удовольствие, а для того, чтобы дожить до конца этого ужасного сна. До конца этого кошмара.

Я с трудом разлепляю глаза. Солнце вовсю освещает комнату, из приоткрытого окна поддувает ветерок. Я лежу на кровати на животе, прикрытый одеялом. И почему-то голый.