Память анимешника Тон-тона подсказывает, что дядька в какой-то мере прав. В характере Ито Хоши явно прослеживаются нотки данного типажа. Но не это меня удивляет, а то, что мужик его возраста в курсе о подобных культурных явлениях. Старый бандюган не похож на того, кто одинокими вечерами засиживается в своей комнатке отаку, листая любимую мангу. Я скорее поверю в то, что этот убеленный сединами мордоворот, когда-то пытал задрота, по типу того же Тон-тона.

– Что-то вроде. – смущенно произношу в ответ. Неординарные познания Сато превращают этот диалог в нечто неловкое. Помню, как отец, точно также пытался обсуждать со мной мемы. Стоит ли говорить, что в тот момент я испытывал испанский стыд. Прямо как сейчас.

– Во времена моей молодости такой херни не было. Вы – молодежь совсем с ума посходили от вседозволенности. – с чего-то выговаривает мне этот оплот «нравственности». Да на его руках столько крови, что хватит Токийский залив покрасить – гребанный лицемер! – Я чего подошел, у твоего пропуска срок закончился. Надо бы новый выписать, пока нас не спалили. Не хочу из-за такой мелочи вылететь с работы, поэтому, как закончишь с тренировкой, зайди ко мне.

Точно! Пропуск ведь был выписан на месяц. Теперь понятно, откуда эти нотки тревоги в голосе Сато, а я уже себя накрутил. Бывший якудза попросту опасается за свое хлебное место.

Не дожидаясь от меня ответа, «босс качалки» вразвалочку удаляется в сторону тренерской каморки. Я же в свою очередь возвращаюсь к прерванному занятию – разогреваю мышцы и суставы перед тяжелой работой. Простой у меня не настолько существенный, поэтому можно смело обойтись без вкатывающей тренировки и сразу приступить к тяжелой пахоте до седьмого пота.

Через пару часов, футболка становится насквозь мокрой от пота, а мышцы перестают слушаться. Впервые за тренировку присаживаюсь на скамью, ноги безбожно дрожат. Не стоило перебарщивать с приседом. И дело тут не только в ходящих ходуном нижних конечностях. Бездумно налегая на приседания со штангой, я рискую застрять в теле коротышки на всю оставшуюся жизнь из-за компрессии позвонков.

Впрочем, я замечтался. Учитывая текущее положение дел, жить мне осталось недолго. Так что не стоит париться по пустякам. Главное не сдохнуть до того момента, как лишусь девственности, а там гори оно все синим пламенем!

Немного отдохнув и приободрившись, направляюсь в сторону тренерской каморки. Костяшками пальцев отбиваю незамысловатый ритм по дверному полотну и через пару секунд получаю дозволения войти в святая-святых.

А он неплохо устроился. Помимо дежурного стола со стулом, в углу помещения стоит тумба с телевизором, напротив которой располагается удобное кресло, судя по всему, массажное. Не удивлюсь, если этот дорогущий девайс покупался для нужд посетителей зала, но ушлый бандюган в отставке захапал его себе.

– Слушай пацан, помоги, а? – указывает Сато узловатым пальцем на тумбу. – Там вилку в розетку сунуть надо, у меня рука не пролазит. А я пока пропуск тебе заполню, лады?

Киваю и без задней мысли присаживаюсь возле предмета мебели. Просунув руку между стеной и спинкой, принимаюсь шарить в поисках провода.

– Ну как, получается? – раздается сзади голос хозяина каморки.

– Да…почти…дост… – пальцы нащупывают злосчастный провод, но договорить не успеваю – затылок взрывается болью, в глазах темнеет…

В себя прихожу внезапно – рывком. Голова идет кругом и я совсем не понимаю, где нахожусь. Сознание спутанно, перед взором все плывет. Но не это самое ужасное, а то, что прямо перед моим лицом маячит рожа мертвеца.

– Босс, кажется, мелкий уродец приходит в себя. – призрак отвешивает мне оплеуху и щеку обжигает болью. – Не отключайся, я и так потратил дохера времени, чтобы привести тебя в чувства.

– Ты…ты…мертв. – с трудом связываю звуки в слова. Каждая попытка выдать что-то членораздельная отдается мучительной, тянущей болью в затылке.

– Нет, мелкий выродок – это ты уже считай, что труп! – еще один удар, на этот раз более злой приходится по носу. Чувствуй, как по подбородку принимается стекать кровь. А вот боли после удара толком не ощущаю, ведь ее источник не такой сильный, как тот, что на затылке. – Прежде чем прикончить тебя, я вырежу оба твоих сучьих глаза!!!

Кулак, затянутый в кожаную перчатку, обрушивается на мою скулу. Неумело, без акцента, но с огоньком! Голову отбрасывает в сторону, отчего боль в затылке накатывает с новой силой. Не будь я крепко привязан к стулу, то мигом оказался бы на земле от этой размашистой оплеухи. Сквозь, набегающие, слезы различаю огоньки безумия в единственном глазу моего обидчика.

Почему он еще жив? Я ведь убил ублюдка, смял череп при помощи дзюттэ. Так почему его ненавистная рожа маячит перед моими глазами. Я что схожу с ума? – Не похоже. Судя по вмятине на голове, со стороны повязки, прикрывающей пустую глазницу, якудза все-таки выжил. Надо было приложиться еще раз, чтобы его гнилой череп лопнул. Не думал, что когда-нибудь окажусь на месте пресловутого героя, который оставил за своей спиной недобитого злодея. И вот мы здесь. Герой привязан к стулу, а злодей готовится устроить суд Линча. Н-да, не так я представлял себе эти выходные. Вот и аукнулся мой пофигизм, а всего-то и нужно было, что маску надеть. Гребанный Акихико, комнатный гангстер, мать его!