Но когда он увидел ее глаза, устремленные на его член, испуганные и удивленные - разозлился.

– Что тебя так испугало? Или ты раньше не видела мужских органов? Или твои любовники обладали менее внушительными достоинствами?

Он подошел к ней вплотную и приподнял ее голову за подбородок. Его глаза разглядывали ее лицо и Тоня была готова поклясться, что чувствует легкое покалывание под кожей.

– Как хорошо вы, змеи, можете прятать свою сущность под маской наивности... Эти глаза на грани слез, эти дрожащие ресницы и искусанные губы... Скоро все это будет вызвано лишь страстью, когда я буду брать тебя...

Он нагнулся и поцеловал ее, настойчиво и грубо, навязывая свою волю. Тоня поддалась ему, чувствуя как разгорается пожар в ее теле, решив испытать все прелести близости с этим прекрасным демоном.

Но прекрасный момент был прерван стуком в дверь и Арнольд чертыхнувшись, крикнул:

– Войдите!

Дверь распахнулась и Тоня увидела белокурого демона с красными глазами. Он посмотрел на нее одним быстрым взглядом и обратился к Арнольду.

– На Золотую гору напали слоа.

– Когда же угомонятся эти проклятые мертвецы?!
– воскликнул Арнольд и приказал Тоне: - Иди к себе.

Ей не нужно было повторять дважды и она быстро покинула его спальню.

– С каких это пор ты стал возиться с девственницами?
– красноглазый демон усмехнулся.

– Ты о чем Эдгар?

– Я отлично чувствую такие вещи... И ты это знаешь.

– Этого не может быть, у нее есть сын...

– Я никогда не ошибаюсь.

– Что случилось?
– Тоня смотрела из окна, как пять демонов стремительно умчались за ворота замка, вздымая клубы пыли.

– Слоа напали на Золотою гору, покоя от них нет!
– раздраженно пробурчала Екатерина Михайловна.

– А кто это?
– девушка с ужасом глядела, как над холмами поднимается кровавый туман, из которого неслись крики и звон мечей.

– Это мертвецы. Слоа становятся грешники, или вообще злые люди, чьи души оказались не достойны попасть ни на Небеса, ни в ад, ни даже в иной мир... Они стаями носятся по небу и сражаются, не ведая отдыха. Их крики и лязг оружия разносятся далеко в окрестностях...

– А что они хотят?

– Забирают женщин и заставляют сожительствовать с ними, а те рожают потом страшных уродов, наполовину мертвецов наполовину людей, которые обладают неимоверной силой. Их жизнь - война и сражения, кровь и страх. Поэтому не попадайся им на глаза, даже через огромные расстояния они могут увидеть тебя. Не стой у окна, иди в постель.

Тоня вздрогнула и отошла подальше, перспектива быть утянутой мертвецом ее совершенно не прельщала.

* * *

Демоны вернулись под утро, окровавленные и довольные. Антонина с интересом разглядывала их из окна кухни, когда со стороны садика послышался жалобный крик Георгия. Тоня опрометью кинулась вниз, с замирающим от страха сердцем, и ее глазам открылась чудовищная картина. Лидия держала мальчика за шею и била извивающегося ребенка толстой кожаной плетью.

Не помня себя от ярости Тоня подбежала к Лидии и выхватив плеть из ее руки ударила ею взбесившуюся женщину. Глаза любовницы демона превратились в щелки, а лицо исказила маска ненависти.

– Да как ты смеешь, рабыня?! Стража! Стража!

В садик ворвались двое вооруженных стражников и не обращая внимания на испуганный плач детей схватили Тоню.

– Выпорите ее на конюшне!
– прошипела Лидия.
– Чтоб места на ней живого не осталось! Пусть знает свое место!

Мужчины потащили упирающуюся Тоню под рев детей и смех Лидии, которая не заметила, как белокурая девчушка скользнула в дыру забора. Антонину втолкнули в конюшню и привязали к столбу, на котором висела сбруя, и она услышала как пересмеиваются мужчины. В воздухе просвистела плеть, обжигающая боль пронзила спину Тони и она закричала.

* * *

Арнольд смыл с себя кровь и теперь направлялся вниз, чтобы присоединиться к демонам, пьющим вино и оживленно обсуждавшим ночную битву. Он спустился к дверям кухни и сразу заметил маленькую фигурку, карабкающуюся на высокие ступени. Ребенок запыхался и отчаянно кряхтел, но целенаправленно лез вперед, рассмешив своей настойчивостью Арнольда.

Но когда он понял кто это, улыбка моментально сошла с его губ.

– Что здесь делает ребенок?!
– строгим голосом спросил он выглянувшую из кухни Екатерину Михайловну.