– Пройдемте за мной.

Мы прошли вглубь коридора, и остановились у последней двери, молодой человек распахнул ее и сделал приглашающий жест. У меня внутри все затряслось, как-то неприятно все-таки тут находиться, но обратного пути уже нет. За столом сидел немолодой мужчина, обложившись огромными стопками бумаг, он их внимательно изучал. Не поднимая на меня взгляда, он сказал:

– Присаживайтесь и расскажите, с чем к нам пожаловали.

– Здравствуйте! Меня зовут Морозова Анастасия Александровна, я – сестра погибшего прошлой ночью в автомобильной катастрофе, молодого человека. – И я рассказала все, что знаю на данный момент.

– Интересно, и чего же вы хотите Анастасия Александровна?

– Возобновления следствия по делу моего брата, я понимаю, что вы загружены, но считаю, если мой брат погиб по чьей-то вине, то убийца должен быть наказан. Я хочу написать заявление.

– Что же, писать или не писать заявление – ваше право, если хотите, отправим дело на доследование, вдруг оперативники и вправду что-то нароют. Но сразу должен вас предупредить, что ждать быстрых результатов не придется, да и в принципе, возможно, вы заблуждаетесь, и здесь нет никакого состава преступления, все может оказаться досадной случайностью. – Начал нудно рассказывать мне товарищ в погонах.

– Я все понимаю, но считаю правильным попросить о возобновлении дела. Где и как я должна написать заявление?

– Пройдите по коридору налево, в 8 кабинете найдете следователя Виктора Михайловича, с ним и напишите заявление, а он у вас его примет с моего распоряжения. Всего хорошего…

– До свидания, спасибо за то, что выслушали, – попрощалась я и поспешила ретироваться.

Нужный мне кабинет я нашла довольно быстро, постучав, я распахнула дверь и увидела Виктора Михайловича. Он широко улыбнулся и предложил мне присесть возле его стола.

– Я так понимаю, все прошло успешно, и вас прислали ко мне писать заявление?

– Да, все верно, я переживала, что ваш суровый начальник не станет меня даже слушать, но он довольно легко согласился с моими доводами.

– Вот и отличненько, сейчас все оформим. Может пока чая налить?

– Я бы не отказалась еще и от печеньки, что-то я сильно проголодалась, – смущенно ответила я.

– Может, мы перейдем на «ты»?

– Я не против!

– Отлично, тогда давай лучше по-быстрому напишем все, и сходим в кафе. Тут в соседнем здании, у меня скоро обед, и я могу покормить тебя.

– Ну что вы…

– Ты, – улыбаясь, поправил меня Виктор.

– Да, я не хочу отвлекать тебя от работы, я сама потом где-нибудь перекушу.

– А я напротив, очень хочу, чтобы ты меня отвлекла, и к тому же я тоже очень голоден, сегодня не успел поесть, снова ночью вызвали на происшествие и до настоящего момента я успел только чашку растворимого кофе выпить. Так что решено – идем обедать.

Виктор Михайлович быстро помог мне написать заявление, сходил куда-то с ним и, вернувшись, повел меня в кафе.

Глава 4

За обедом Виктор попытался отвлечь меня от грустных мыслей беседами на темы, не касающиеся нашей, точнее моей проблемы, он рассказывал о своих подчиненных, о каких-то курьезных случаях на службе и недавно просмотренных фильмах. Откровенно говоря, я на какой-то момент даже забыла кто передо мной, мне казалось, что я обедаю со старым другом, с которым мне хорошо и весело. Мы провели вместе около часа, и за это время я ни разу не вернулась к тому депрессивному состоянию, в котором находилась уже несколько дней. Однако обед закончилось и пришлось возвращаться к реальности, так как следователю необходимо было вернуться к своей работе.

Попрощавшись с Виктором Михайловичем, я помчалась к метро, так как мне еще необходимо успеть к Марии Олеговне.

Добродушная старушка будто ждала меня у двери, распахнув ее, едва я нажала кнопку звонка.

– Проходи, милая, – ласково сказала она. – Я тут узнала о твоем горе, прости, но соседи судачат и от меня не укрылись эти разговоры. Я не хотела бы тебя напрягать в столь непростое время.

– Нет, что вы, – успокоила я бабушку, – мне наоборот нужно на что-то отвлечься и уборка лучший способ, так я хоть устану и, возможно, ночью смогу хорошо выспаться. – Но тут я заметила, что что-то еще омрачает настроение моей собеседницы, и это явно не касается меня, хотя она и пыталась скрыть волнение. С пожилыми людьми так всегда, не нужно быть психологом, чтобы распознать их моральное состояние в тот или иной момент, они как дети открытые и прямые. Вот и сейчас я увидела, что Мария Олеговна грустит, она явно недавно плакала, так как глаза еще были красными, а левая рука подрагивала. Что же такого страшного могло произойти, что так ее огорчило, неужели кто-то обидел?

– Скажите, что-то случилось? Мне кажется, что вы чем-то хотели бы со мной поделиться, но смущаетесь.

– Да, милая, случилось – моя Клеопатра пропала. Представляешь, я открыла входную дверь, чтобы впустить приятельницу, а она выскочила на улицу, и я не смогла ее догнать. Моя девочка никогда не ходила сама на прогулки, я очень переживаю, что ее растерзают собаки или под машину ненароком попадет.

– Вы знаете, кошки никогда не станут делать себе что-то во вред, она наверняка погуляет и вернется, ну а если даже нет, мы организуем спасательный отряд и завтра ее поищем всем двором. Хотя я думаю, что это не понадобится, скорее всего, ваша красавица в ближайшее время нагуляется и придет домой, уж дорогу эти милые создания всегда с легкостью определяют. – Я, наконец, расслабилась, дай Бог, чтобы это было самой большой бедой в жизни этой милой женщины, ну уж кошку-то мы непременно найдем, я постараюсь…