Он стал всматриваться на свои исписанные узором руки и лысую голову.

– Я себя не узнаю. Это последствия?

– Скорее, это причина. Вам нужно было изменить облик, чтобы жить.

– Вы сделали мне пластическую операцию?

– Вы сами сделали, ваше мозг способен заботится о выживании тела, это как инстинкт избегание негативной среды. А когда мозг обладает доступом к самому себе, это вообще превосходит все ожидания.

– Сам к себе, это как?

– Слышали про йог? Принцип тот же. Если вам ничего не нужно, предлагаю пройтись. – сказал Крон, при этом фраза выглядела не как предложение.

Одевшись, они вышли на улицу. Дождь со снегом размыл деревенскую дорогу, по которой свободно шатаясь шел вдалеке мужик в резиновых рыбацких сапогах по пояс.

– Все эти люди, всё происходящее со мной, то как строится общение абсолютно нереалистично, будто я герой какой-то компьютерной игры, причем не главный персонаж, который движет сюжет, а рядовой NPC, от которого игроки получают какие-то задания в стиле «поговорите с …».-Думал Марс.

Свет редких оконцев освещал изрытую ямами дорогу, по которой можно проехать только на УАЗиках или на Мародере. Из-за туч вышел обгрызенный круг луны, сильный ветер разгонял тучи. Звезды на небе появлялись и исчезали, далеко на высоте летел самолет, помигивая сигнальными огнями.

Крон шел молча, как-будто давая Марсу время подумать над чем то. Они вышли на дорогу, которая шла через поле, покрытое неровными сугробами. Поле в ближайшие месяцы должны были облагородить и засеять.

– Кстати говоря, у меня для вас есть сюрприз. – сказал Крон, выдержав паузу.

– Какой? – взволнованно произнес Марс.

Ответа не последовало. Они шли, обступая лужи и колдобины. Дорога была скользкой и был шанс упасть лицом в грязь, но они оба шли уверенным и твердым шагом.

– Какой сюрприз? – повторил вопрос Марс и сам тут же понял, что ответа не последует.

Заместо ответа Крон свернул с дороги в поле. Они шли в кирзовых сапогах, проваливаясь в рыхлый снег, смачиваемый дождём.

В темноте стало еле отличимо какое-то движение. По мере приближения стало заметно, что человек танцует в темноте. По тонкости и отточенности движений стало понятно, что это девушка. Под светом луны в темноте, в руках блеснула сталь. Девушка танцевала с шашками. Марс не испугался, он понимал, что на смерть его вряд ли поведут.

Девушка, похоже заметила их. Она остановилась, убрав шашки в ножны, которые располагались по бокам её шинели, обтянутой поясом. Волосы были светлые, точно цвет узнать было нельзя из-за недостатка освещения. Во время танца волосы кружились вокруг головы, сейчас они были намокшими, из-за погоды, но очень пышными и живыми. Чёрные брови поблескивали от капелек воды. Она улыбалась, даже почти смеялась.

– Значит это правда! – радостно вскрикнула она. На ногах у нее были красивые сапоги, похожие на те, что носили казачки.

Крон остановился. Марс встал, рассматривая девушку, которая очаровала его своим видом, он вглядывался в её милое, светящееся лицо. Она сорвалась с места и обняв его, припала к его щеке.

– Спасибо, спасибо, спасибо… – шептала она. Марс почувствовал как по его щекам потекли её теплые слезы. Давно забытое ощущение мягкой, упругой, тёплой кожи с каким-то едва уловимым особенным ароматом пьянили его. Он стоял как вкопанный, внутри него что-то происходило. Мысли путались. Он обнял девушку и она еще сильнее вжалась в его объятия.

Незнакомка казалась ему очень знакомой, но он её не помнил. Хотя он чувствовал, что должен помнить. Это состояние вводило его в смятение. Он как немощный старик, прикованный к кровати, к которому пришли родственники и, получив наказ от врачей говорят с ним хоть о чём-то. Он уже не может говорить и с трудом понимает о чём пытаются ему рассказать, но он слышит отдельные слова из предложения и понимает, что они что-то должны значить. Он чувствует, что слова «паровоз», «огород», «Мурка», которые его сознание выцепляет из разных предложений должны ему что-то напомнить, должны донести до него что-то. Скорее всего нечто приятное, чем любящие родные хотят его порадовать в последние моменты. Это ужасно, когда не можешь узнать близких тебе людей и когда они понимают это. Но они могут видеть огонёк в твоих туманных глазах, который теплиться, когда они произносят слова, которые когда-то тебе были очень близки. Вспомнив тёплые подушечки на лапках любимой кошки из деревни ты улыбаешься. Они плачут. Собрав свои силы ты смог вспомнить то, что почувствовал. И ты радуешься даже не приятному воспоминаю, а тому, что смог вспомнить.

– Ты меня узнаешь? – спросила она, смахнув с бровей влагу и улыбаясь. Она произнесла это с какой то надеждой в голосе.

– Я тебя знаю, но память моя… А ты узнаешь меня? – неловко спросил он, заметив, что Крон отошел, чтобы не портить интимный момент.

– Конечно ты изменился, но твои глаза… Я вижу их как в тот вечер. Эти самые глаза я представляла каждый день перед сном. Я ждала… – слезы опять потекли по её щекам, я ему верила как Гробовому, который обещал воскресить детей Беслана, но что мне было делать? Я не могу без тебя. Я буду с тобой.