Я бы выплюнул свой кофе, если бы он у меня был.

«Свидание?»

Черт, принцесса Купер обрела за ночь уверенность. Когда смотрю на нее, вижу, что Чарли улыбается. И мои плечи расслабляются.

— Думаю, ты бы справилась с этим лучше, — отзываюсь, — по сути, я — турист.

— «Метро Динер», — говорит она.

— Метро? Они действительно пренебрегают с этим словом.

Чарли хихикает и перебрасывает волосы через плечо.

«Ох, святые угодники. Она только что попробовала это. Перебросила волосы».

Войдя в «Метро Динер», мы садимся за столик у задней стены. Официантка, явно съевшая буйвола на завтрак, ковыляет к нашему столику.

— Заказываем?

Открываю рот, чтобы ответить, но Чарли опережает меня.

— Два греческих омлета с добавлением феты и сальсы на гарнир. И два апельсинового сока.

Толстушка Берта записывает заказ и поворачивается, чтобы уйти.

Я хватаю ее за руку.

— Погоди, милая. Я уверен, что за омлет и апельсиновый сок можно «умереть». Но мне также понадобятся черный кофе и два куска бекона.

Официантка смотрит на меня так, словно я самое убогое существо, которое она когда-либо видела.

— У вас ведь есть бекон, верно? — спрашиваю я, тяжело дыша и смотря на нее пустым взглядом.

Она кивает и, ковыляя-громыхая, уходит прочь.

— Еда здесь довольно здоровая, да? — спрашиваю я Чарли.

— Как будто тебе не все равно. А сколько кусков бекона ты ешь на самом деле?

— Достаточно, чтобы твоя зависимость от «Скитлс» выглядела до позорного смешной.

Бекон подгоревший, а кофе на вкус как ослиная задница, но греческий омлет потрясающий. Мы завтракаем, и в конце каждого предложения Чарли встряхивает волосами. А это говорит о многом.

В какой-то момент девушка останавливается и пристально смотрит на меня.

— Что?

— Просто… так ты можешь есть и все такое?

— Ты о чем?

Чарли оглядывается и наклоняется ко мне, прижимаясь грудью к столу.

— Но ты же мертв.

— Чертовски верно.

— Так как же ты ешь?

Вытираю рот бумажной салфеткой.

— Мое тело было выкопано еще до того, как я начал… м-м-м…

— Разлагаться? — подсказывает Чарли, наморщив нос.

— Да, точно. Потом они надели мне на лодыжку этот браслет, и я снова в строю.

Чарли задумчиво смотрит в окно.

— Значит, ты как живой человек? Кровь течет? И сердце бьется?

— Да. Я только вышел из строя на несколько дней во время похорон. А потом вдруг понял, что задыхаюсь от нехватки воздуха.

— И ты снова стал живым, — говорит девушка, заполняя пустоту.

— Я точно бы не назвал себя «живым».

Чарли проводит языком по внутренней стороне щеки.

— Но ведь ты «живой».

— Нет, Чарли. Я уже мертв. Все это… — бью себя кулаком в грудь, — … оно искусственное.

Она откусывает маленький кусочек омлета и пытается сменить тему разговора. Я рад, что девушка задала свои вопросы, и что я ответил, не облажавшись — не раскрывая, на кого я на самом деле работаю. Я смотрю, как Чарли запивает омлет ярко-оранжевым апельсиновым соком, и понимаю, что она все еще не знает о своих способностях. Что она может снимать своими проклятыми розовыми печатями мои. У меня есть свои вопросы, на которые я хочу получить ответы, но не от нее. И это меня чертовски радует.

После завтрака везу Чарли в школу и еще три часа мучаюсь на уроках, от которых голова идет кругом. Когда раздается звонок, я следую за ней из класса экономики в столовую. Мы не видели Аннабель и Блу, когда пришли в школу этим утром, и даже я немного взволнован тем, как они отреагируют — если они вообще заметят.

Лицо Блу меняется, как только он видит Чарли. Его глаза сужаются, затем расширяются, а губы приоткрываются.

«Думаю, он заметил».

Чарли откидывает волосы и растягивает губы в улыбке.

— Привет, Чарли — бормочет парень. — Ты… что-то сделала?

Девушка медленно опускается на стул напротив него, поджав под себя одну ногу. Забавно наблюдать, как Чарли пытается выглядеть грациозно, но я заслуженно хвалю ее для придания уверенности. Если бы она только знала, насколько та же самая уверенность могла улучшить ее внешность в целом…

— О чем ты? — застенчиво спрашивает Чарли. — Я ничего не делала.

Аннабель отрывает взгляд от журнала, и у нее отвисает челюсть.

— Святая Матерь Божья, что ты сделала со своими волосами?

Чарли смеется, но в смехе слышится нервозность. Я могу сказать, что она не знает, как ответить

— Моя подруга прилетела из Лос-Анджелеса навестить семью — говорю я. — Она стилист.

Чарли вмешивается.

— Да, и она сделала мне прическу.

Аннабель встает из-за стола и подходит к нам. Она проводит пальцами по волосам Чарли, и ее глаза становятся огромными, как будто девушка касается бензопилы.