— Дома, видимо, закончился. — Съязвил Глеб.

— Глеб! Либо ты меня слушаешь, либо убирайся вон! Я вообще не обязана ничего рассказывать! А твои концерты, которые ты устраиваешь среди бела дня не лезут ни в какие ворота!

— Продолжай.

— Я отправилась в дамскую комнату, рядом был служебный вход. Дверь была открыта, и я увидела на той стороне припаркованный автомобиль Клима. Согласись, это прекрасная возможность не привлекая внимания, выяснить на кой ляд ему за мной следить.

— Совсем не привлекла внимания. Как слон в посудной лавке. — Съязвил Бес.

— Сделать я этого не успела. Вчера был сильный дождь, и я поскользнулась на ступеньках, ударилась головой и потеряла сознание. Когда Клим меня увидел, я была уже без сознания, а придя в себя, я попросила отвезти меня домой. Вот и все.

— Чудесная история.

— Я рада, что тебе понравилось.

— Все очень складно, кроме одного: весь день палит солнце, где ты нашла мокрые ступени? А еще у Клима должно быть соколиное зрение, раз в лежащей на ступеньках через дорогу бабе он узнал тебя.

— Мне это надоело! Ты обвиняешь, я оправдываюсь! Ты опять обвиняешь, я опять оправдываюсь! Ты просто энергетический вампир! Такое чувство, что ты спишь и видишь, меня в чужой постели! На самом деле, тебе просто нужен повод, вот ты застанешь меня на месте преступления и убьешь со спокойной душой и чистой совестью! — ругаться лежа довольно неудобно, я встала и подошла к окну.

— Ты всегда забываешь об одном- чтоб убить тебя мне не нужен повод. И я уверен, когда-нибудь так и будет, но ты делаешь все чтоб приблизить это событие. — Глеб говорил спокойно, будто мы обсуждали планы на ближайшие выходные, а не мою возможную кончину. А вот я разозлилась не на шутку:

— Пошел вон!!! — закричала я, — Убирайся! Из моей квартиры! Из моей жизни!

— С этим будут проблемы. — рассмеялся Глеб, но все-таки встал.

— Завтра благотворительный вечер, я заеду в семь.

— Нет, Дорогой. Никаких вечеров, никаких ночей и всех вытекающих. Я свободный человек и сама принимаю решения, куда и с кем мне ходить. На эту тему даже книга есть, называется Конституция! Почитай на досуге, узнаешь много интересного.

Глеб мгновенно преодолел расстояние между нами, сжав мою шею, так что я не могла дышать, припечатал меня к стенке. В глазах горел не хороший огонь, казалось злость разрывает его изнутри. Он процедил сквозь зубы:

— Завтра в семь. И нет у тебя никаких прав и свобод. — сказав это он разжал руку и направился к выходу.

Он был уже у дверей, когда я наконец отдышалась и крикнула ему вслед:

— Я жалею об одном, что мало снотворного добавила тебе в бокал!

Развязку действительно стоит ускорить. Перспектива быть замученной этим идиотом меня не радует, поэтому я позвонила Машке и дала красный сигнал опасности. Она была проинструктирована на этот счет, поэтому мне ничего не оставалось, как ждать.

Машка появилась у меня минут через сорок, я ее даже не сразу узнала. Во-первых, она была шатенкой, а сейчас вдруг оказалась блондинкой, белоснежные локоны вились до поясницы, кажется они были длиннее юбки, едва прикрывавшей срам. Макияж заслуживал отдельного внимания, удивляюсь, как она не взлетела до сих пор, хлопая своими ресницами.

— Ничего себе! Метаморфозы! — воскликнула я.

— Вообще-то, я — гример, но дядя Яша решил, что играю я лучше. — Рассмеялась Машка.

— Господи, в нашем театре профессиональные актеры вообще есть? Какой-то кружок самодеятельности.

— Конечно, Агнесс, например. — На этот раз мы расхохотались обе. — Для тебя у меня тоже кое-что найдется. — С этими словами она открыла сумку-мешок, которая с ее образом вообще не вязалась, и начала доставать косметику и одежду, затем на свет появился парик- черное каре, удлиненное спереди.

— Стоп, что это?

В моем представлении, я должна была облачиться в Машкин наряд, чтоб не вызвать подозрений: Она зашла в подъезд, она вышла. Поэтому я плохо понимала зачем второй комплект.

— Я еду с тобой.

— Это исключено- предваряя Машкины планы отрезала я. — Это может быть опасно, к тому же, как только я выйду, у них сразу возникнет вопрос: Как я попала сюда, если в подъезд я не заходила? Они обязательно обратят на меня внимание, нам это ни к чему.

— А если выйду я? Или ты предлагаешь мне сидеть здесь, пока ты не вернешься?

— Когда ты выйдешь, я буду уже далеко.

— Ага, и Бес никогда не свяжет твое исчезновение со мной! Нет уж, мне будут загонять иголки под ногти, а ты будешь носиться по нашей необъятной родине в поисках клада или что ты там ищешь.