— Понравились? — Я кивнула на пирожки.

— Тесса Анна, у Вас бесподобная кухарка! Я нигде ни ел таких вкусных пирогов! — Воскликнул мастер.

— А теперь, если вы не против, я хотела бы обсудить некоторую обувь, которую я хочу заказать у вас.

Спустя час времени и километр моих нервов я стала счастливой заказчицей домашних туфель типа балеток на всю женскую часть нашего коллектива, исключая Маруську, ей они пока без надобности и неким подобием кроссовок, пожертвовав одним своим для образца. Нет, верх кроссов особых проблем у сапожника не вызвал, даже странные с его точки зрения шнурки и система шнуровки в целом. Проблема была в подошве. Он никак не мог понять, зачем резать добрую кожаную подошву? А меня как раз не устраивала гладкая кожа на подошве. После долгого поиска, наконец, нашли достаточно толстую подошву, шершавую с одной стороны, на которую сапожник согласился таки нанести эти непонятные насечки.

Ворчал долго, но смирился с тем, что я буду ещё заказывать сапоги для рабочих. Ухх!!!

После ужина ко мне подошёл Бор, немного смущённо сказал.

— Простите, Тесса Анна, я нечаянно слышал, что для кухни нужна работница, чтобы выпекать этот вкусный хлеб?

— Да, Бор, верно, повара не справляются, очень много работы для них получается. А ты что — то хотел предложить?

— Тесса Анна, может, возьмёте мою жену, Линду? Вы не подумайте, она работящая и чисто у нее, и не скандальная она. А что хромает, так она все успевает Вы не пожалеете — заторопился Бор, видя мою задумчивость.

— А почему она ищет работу? Ведь дети у вас, семья?

— Так дети уже не маленькие, сейчас не в школе, лето ведь. Деньги нужны, когда Линда несколько лет назад сломала ногу, пришлось взять деньги в долг на лечение, только все равно хромает Линда, а долг отдавать надо, и я тут без работы был, — совсем тихо закончил Бор, видимо, уже настроившись на отказ.

— Да не переживай ты так, приводи жену с утра, посмотрим на нее.

Пошла к себе наверх и пригласила с собой тиру Неру. Пока я шила то, что мне раскроили наши швеи, тира Нера рассказывала все, что знала о местной системе налогообложения. Было не слишком сложно.

Налог с моей зарплаты удерживался автоматически, сразу в казначействе. Налог на прибыль с не страховой медицины я должна два раза в год подсчитывать и подавать сведения в казначейство и оплачивать определенную сумму, но доступную. Люди, у которых нет фиксированного дохода, платят только одну постоянную сумму. Например, наша Варя и вся остальная семья. Мои наемные работники уплачивают налог соответственно своей зарплате. Крестьяне платят налог с хозяйства, но в плохие года — неурожай, стихийные проблемы — налог уменьшается. Подушевой налог нынешний король отменил, иначе приходилось платить даже за новорожденных, а семьи у крестьян большие. Налог в плохие годы тоже он уменьшил — видно, нынешний король нормальный мужик. Поэтому его и травят.

Пока я выслушивала краткий курс налогообложения, успела сшить себе комбез в лабораторию и лёгкий сарафанчик для дома. Тира Нера уже ушла, а меня ещё ждали записи моих предыдущих коллег, может, найду что — то полезное. Хотела ещё завтра поискать самые старые лабораторные журналы, ведь должен же кто — то из предшественников брать образцы крови у местных, вот и посмотрю, какие были результаты анализов, какими реактивами пользовались.

Где — то по краю памяти скользило видение тайной комнаты, ЦУПа, так я его окрестила. Но пока катастрофически не хватало времени. Решила пока законсервировать эти мысли и подумать об этом потом. А сейчас спать, спать.

Свою жену Бор привел ещё до завтрака. Линда была невысокой, худенькой женщиной, с приятным лицом, но выглядела немного испуганной. Оказалась, это Бор так ее накрутил — будь тихой, скромной, больше молчи. При ходьбе явно хромала на одну ногу.

Между делом просмотрела ее ногу. Н-да, старый трехлодыжечный перелом, неправильно сросшийся. Бывает, и в нашем мире не всегда удачно такой перелом репонируется, тогда приходится оперировать. А уж тут, где все завязано на целительской магии и нет рентген контроля, такой перелом вполне мог быть неудачно леченым. Посмотрим, может я смогу помочь этой женщине.

Бор сразу сказал, что Линда готова принести клятву, что она и сделала. Потом повела их на кухню, познакомила с Тильдой, сказала, что теперь она ей начальство и слушать ее, как меня. Линде выдали комплект поварской одежды, вначале она испуганно смотрела на наших поварих, одетых в свободные мягкие брюки, и отрицательно покачала головой, оттолкнув одежду. Но Бор что — то прошептал ей, успокаивая, погладил по плечу, и Линда осторожно взяла одежду.

Я тихонько вышла из кухни. Все — таки мы понемногу меняем местный люд к более широким взглядам на быт. Вначале все наемные работники осуждающе поглядывали на нас с Варей, когда видели нас в брюках. Но постепенно оценили удобство рабочей одежды — поварихам было значительно удобнее работать в лёгкой, хорошо и быстро стираемой одежде, рукава не пачкались, так как были короткими. В кухне была вода и горячая и холодная, не надо носить ее туда — сюда. И во дворе было чисто, благодаря лиловой травке.

Но ведь она была здесь и раньше, почему не пользовались ею для утилизации бытового мусора. Наши женщины — огородницы, которые в первый день шарахнулись от комбинезонов, теперь вполне непринужденно утром переодевались в рабочую одежду и весь день занимались работой. Удобство одежды они оценили. Никто не заставлял их носить брюки, уходя в город, а для работы удобно.

Варя вчера рассказывала, что молодая девушка — огородница подходила к ней с просьбой помочь ей раскроить ткань, которую она купила, чтобы сшить себе такой комбез для работы дома. И мужчины — работники тоже спокойно теперь относятся к виду женщин в брюках. Первые дни отводили глаза. Прогресс налицо.