– Если это Ай Ю, – проговорил он, – я выхожу из игры. Он связан, как задница со штанами, со Специальным бюро. Поэтому, если вы собираетесь повоевать в Сингапуре, отправляйтесь один... Я больше в этом не участвую.

– Но для чего Специальному бюро нужно было бы мешать розыскам Лима?

– Я об этом ничего не знаю, – сказал австралиец решительно, – и не хочу ничего знать.

Он замолчал. Принесли лакированную утку, огромную, словно гусь. Официант стал срезать кусками кожу ножом с широким и острым лезвием. Оставляя мясо, как положено, на костях.

Внезапно Малко стало тошнить. Ему показалось, будто он присутствует при пытке Маргарет Лим. Ее, наверное, резали с такой же виртуозностью. Перед ним поставили тарелку, и он с трудом отвел от нее взгляд. Сжав плотно губы. Фил Скотт оставался молчалив, как рыба. Его голубые глаза стали почти бесцветными. Когда кости утки были отодвинуты в сторону, он сказал угрюмо:

– Ищейки из Специального бюро в курсе дела. Они хотели вас запугать. Ваши разговоры в отеле прослушивались. Это вам не Ай Ю...

– Но почему полиция так действует? – повторил Малко. – Ведь правительство Сингапура в прекрасных отношениях с Соединенными Штатами?

Австралиец пожал плечами.

– Когда вы это узнаете, то разгадаете загадку. Если бы я был на вашем месте, то, выйдя отсюда, взял бы билет на самолет в любую сторону. А если нет самолета, то сел бы на автобус до Джохор-Бару, чтобы никогда больше не появляться в Сингапуре. Вы залезли в дело, где китайцы сводят счеты друг с другом. Если они не побоялись на пасть на дочь Тонга Лима, то вас прихлопнут, как муху.

– Кто «они»?

– Те люди, у которых достаточно сил и денег, чтобы манипулировать Специальным бюро, уголовниками и организовать нападение на китайского миллиардера.

Они снова принялись за утку. Сани ничего не ела, устремив взгляд куда-то в пустоту. Вдруг она сказала Филу Скотту:

– Но, Фил, тогда ты не заработаешь этих денег. Мы не сможем поехать на Таити.

Австралиец чуть не подавился куском утки.

– Идиотка! Я не хочу отправиться туда в гробу.

Сани опустила голову, ничего не ответив. Принесли суп, который они выпили молча.

Зал был почти пуст. Малко оплатил счет, и они вышли из ресторана. Воздух был теплым и чистым.

– Вам не трудно будет взять такси до отеля «Шангри»? – спросил Фил Скотт. – Мне не очень хочется, чтобы нас видели вместе.

Малко не возражал. Сани пожала ему руку, ловя его взгляд и словно желая что-то сказать.

Он подозвал такси, ехавшее по Орчард-роуд. Ему хоте лось бы предупредить Линду об убийстве Маргарет Лим. Но где ее найти? Холл «Шангри» выглядел пустынно. В лифте он вложил патрон в пистолет. Прежде чем войти к номер, он взял его в ладонь. Но никто его не поджидал. Малко с подозрением посмотрел на телефон. Хорошо бы поговорить с Джоном Кэноном, но после того, что сказал Скотт, это означало бы играть с огнем.

Он попробовал проанализировать ситуацию.

Почему сингапурские власти были, по всей видимости, замешаны в истории с Лимом? Малко посмотрел на фотографию своего замка, чтобы придать себе смелости, и решил остаться в Сингапуре.

Ресторан, расположенный на крыше отеля «Мандарин», поворачивался вокруг своей оси за час, позволяя увидеть весь Сингапур. Но в этот утренний час Малко и Джон Кэнон были здесь почти одни. Малко решил перехватить шефа отделения ЦРУ до того, как он погрузится в свои личные проблемы. Перед тем, как отправиться на работу, тот проводил целый час в больнице у своей жены. После этого он уже ни на что не годился. Сейчас он уныло потягивал пепси-колу.

– Я ничего не могу понять в этой истории, – признался он. – У нас превосходные отношения со Специальным бюро. Они клялись нам, что ничего не знают о деле Лима.

Убийство Маргарет Лим вышло на первую страницу «Стройтс тайм». Там написали о том, что преступление совершили грабители. Они, дескать, жестоко пытали Маргарет, чтобы выведать, где на вилле спрятаны ценности... Джон Кэнон машинально погладил свою седоватую шевелюру.

– Лим хотела установить с нами контакт. Поэтому се убили. Кто-то подслушал ваш разговор с Маргарет. Ее отец вынужден будет объявиться. Он потеряет всякий авторитет, если не придет на похороны дочери.

– Я думал, – заметил Малко, – что китайцы боятся умирающих – из-за злых духов, которые окружают того, что собирается отправиться в мир иной. Я слышал, что есть специальная улица, куда их привозят, чтобы они не преставились дома.

– Да, это верно, – подтвердил Джон Кэнон. – Но если душа уже отошла, то все меняется. У мужа одной из моих служанок случился инфаркт. Он лежал на кухне. Она не хотела даже подойти к нему, чтобы тот не умер у нее на руках. И с тех пор она отказывается жить с ним... Но если он умрет, она похоронит его с великой пышностью.