– Просто шедевр! – с полным ртом выговорил один мужчина. – Вам бы в кондитерской работать!

– Сейчас у меня такое чувство, будто я уже там работаю, – ответила Иззи, покраснев от удовольствия, а потом пожелала всем собравшимся счастливого Нового года.

Тут вся очередь взбодрилась, завязался разговор. Линда, конечно, не могла думать ни о чем, кроме предстоящей свадьбы дочери Лиэнн. Она стала первым членом семьи, поступившим в колледж, работала подологом и теперь выходила замуж за химика-технолога. Линда лопалась от гордости: организацию торжества полностью возложили на нее. Она и не представляла, как тяжело Иззи слушать рассуждения матери, для которой величайшее счастье – нашивать петли на корсет двадцатишестилетней дочери, идущей под венец с прекрасным мужчиной.

У Линды складывалось впечатление, что молодой человек у Иззи есть, но приставать к ней с назойливыми вопросами она не хотела. Современные карьеристки ведь с этим делом не спешат, верно? А поспешить не мешало бы. Такая симпатичная девушка, да еще отменно готовит! Казалось бы, от женихов не должно быть отбоя. Но в автобус Иззи всегда садится одна. Линда очень надеялась, что ее Лиэнн вскоре забеременеет. До чего приятно будет в детском отделе «выгулять» карточку со скидкой для персонала!

Иззи закрыла банку. Автобус все не шел. Она оглянулась на Грушевый дворик. Домишко причудливой формы с плотно опущенными решетками в тусклом сером свете лондонского январского утра напоминал спящего сердитого старика. Мусор у входа до сих пор не вывезли.

За четыре года разные люди пытались начать здесь то один бизнес, то другой, но все терпели неудачу. Может, район недостаточно оживленный, а может, дело портило соседство со скобяной лавкой, но магазин одежды для маленьких детей с изысканными изделиями от «Tartine et Chocolat» – по ценам, от которых глаза лезли на лоб, – долго не продержался. Та же судьба постигла и магазин сувениров, где торговали зарубежными версиями «Монополии» и кружками с логотипом «Пенгуин классикс», и студию йоги, хозяева которой покрасили весь фасад в якобы умиротворяющий розовый, установили под деревом у входа журчащий фонтан в форме статуи Будды и наладили торговлю невероятно дорогими ковриками и не стесняющими движения шароварами в стиле Гвинет Пэлтроу. Иззи переступить порог этого заведения не решалась и все же думала, что, учитывая количество проживающих здесь модников и следящих за собой мамочек, оно будет пользоваться популярностью. Но не судьба, и вот в окне опять появилась желто-черная табличка «Сдается в аренду», совершенно не сочетавшаяся с розовыми стенами. Ну а журчащий Будда исчез.

– Какая жалость! – прокомментировала Линда, заметив, куда смотрит Иззи.

Иззи что-то промычала в ответ. Каждый день смотреть на студию йоги и работавших там стройных загорелых девушек с длинными конскими хвостами значило иметь перед глазами постоянное напоминание о том, что тебе за тридцать, а в этом возрасте уже не так просто оставаться в двенадцатом размере, особенно если выпечка – твоя страсть. Впрочем, в дедушкином доме у Иззи не было ни малейшего шанса стать стройняшкой. Когда Иззи приходила из школы, дед, хотя наверняка с ног валился после рабочего дня, вел ее на большую кухню. Остальные пекари расступались и, хрипло рявкая друг на друга, изредка с улыбкой поглядывали на маленькую девочку. Иззи чувствовала себя неловко, особенно когда дедушка объявлял: «А сейчас будешь учиться по-настоящему». Иззи кивала. Она была пугливой, тихой девочкой, постоянно красневшей и робеющей. В начальной школе Иззи чувствовала себя не в своей тарелке: казалось, правила там менялись каждую неделю, и в них разбирались все, кроме нее.

– Начнем с быстрых сконов, – произнес дедушка. – С ними и пятилетний ребенок справится.

– Дедушка, мне шесть!

– Не может быть!

– Может, может! Мне шесть лет!

– А я думал, два годика.

– Нет, шесть!

– Ну, максимум четыре.

– Шесть!!!

– Я поделюсь с тобой секретом, – с серьезным видом вещал дедушка. Он велел Иззи вымыть руки и теперь терпеливо подбирал с пола упавшие четыре скорлупки. – Нужно следить за тем, чтобы конфорка не перегревалась. Слишком горячая конфорка – и сконам конец. Аккуратно…

Иззи стояла на коричневом табурете, а дедушка ее держал, потому что из-за дыры в линолеуме табурет слегка покачивался. Личико маленькой Иззи сосредоточенно нахмурилось. Она осторожно держала над сковородкой деревянную ложку, с которой капало тесто.

– Не торопись, – советовал дедушка. – Тут от спешки один вред. В сгоревшем сконе нет жизни. А когда имеешь дело с этой плитой…

Джо вложил все силы в любимую внучку, обучая ее технике и хитростям своего ремесла. Это все он виноват, подумала Иззи. Нет, в этом году она точно будет печь редко и сбросит пару фунтов. Но тут Иззи заметила, что, размышляя обо всем этом, рассеянно слизывает с пальцев апельсиновый крем.

Скоро! Ну вот буквально со дня на день!

Автобуса все не было. Иззи посмотрела на угол, потом на часы. На щеку ей упала тяжелая капля дождя. За ней вторая. Серые тучи уже так давно затягивали небо, что трудно было предсказать, когда конкретно польет дождь. Но эти тучи были не просто серыми, а почти черными. Ливень намечался нешуточный. На автобусной остановке укрыться было негде, если не считать узкого водосточного желоба на крыше магазинчика с прессой и сладостями. Но владелец не любил, когда прислонялись к витринам, и часто напоминал об этом, когда Иззи заходила за утренней газетой, а иногда и за какой-нибудь вкусняшкой. Единственное, что ей оставалось, – это съежиться, пониже надвинуть шапку и в очередной раз гадать, почему ей не посчастливилось родиться в Тоскане, Калифорнии или Сиднее.

Вдруг черный «БМВ 23i» с визгом припарковался прямо на желтой разметке, то есть в неположенном месте, и вдобавок забрызгал почти всю очередь. Одни протяжно вздохнули, другие витиевато выругались. Иззи взбодрилась и тут же помрачнела. Теперь пассажиры автобуса номер 73 изменят мнение о ней в худшую сторону. И все же… Дверца распахнулась прямо перед ней.

– Хочешь прокатиться с ветерком? – спросил голос.

Грэма раздражала эта привычка Иззи. Он понимал: чтобы ездить на автобусе, надо ждать на остановке, но обязательно стоять тут с видом мученицы? Иззи, конечно, девушка приятная, и Грэму нравилось проводить с ней время, но ему необходимо собственное пространство, да и вообще, с коллегами спать не принято, а с подчиненными – тем более. Грэм был рад, что Иззи все понимает и не жалуется, что он у нее не ночует. В этом смысле Грэму с ней повезло. Он занятой человек, еще не хватало, чтобы девушка его постоянно пилила. Но вот он едет на работу на своем «БМВ», обдумывает корпоративную стратегию, а на автобусной остановке, обмотавшись шарфом по самые глаза, мокнет Иззи. Он сразу почувствовал себя не в своей тарелке, как будто, попав под сильный дождь, Иззи его подвела.