Пройдя оранжевый зал, они зашагали по коридору, выстланному красной ковровой дорожкой, в которой ноги утопали по щиколотку. Дорожка была слишком широкой, и, видимо, не желая разрезать ее на полосы, оформители укрепили дорожку на стенах, так, что ее края оказались на высоте человеческого роста... Общее впечатление комфорта усиливала легкая музыка, журчавшая из невидимых динамиков.

Стальная дверь кабинета Берта Мински тоже была обита толстой мягкой тканью. Бен постучал, открыл дверь и посторонился, впуская Ирену.

Костюм “ящерица” произвел заметное впечатление и на Берта Мински тоже. Его нос стал еще длиннее, а черные глазки выпучились так, что едва не выбили стекла очков. Однако он быстро овладел собой. В жизни его по-настоящему интересовала только одна вещь: деньги. Спору нет, Ирена была красива, но за пригоршню долларов он мог каждый вечер затаскивать в постель девушек, по красоте не уступающих ей.

Мински вернулся за свой стол. Зачем, черт возьми, он согласился принять эту попугаиху? Поначалу он подумал, что она именно тот человек, которого он ждет. Однако Ирена вовсе не отвечала его представлениям о предполагаемом посетителе. И это вызвало у Берта Мински сильное раздражение.

— Что вам нужно? — грубо спросил он. — Если вы насчет работы, идите к начальнику персонала.

Ирена посмотрела на него взглядом Джоконды, проглотившей гремучую змею. Она порылась в своей сумочке, такой же зеленой, как и все остальное, достала оттуда половину разорванного багамского доллара и бросила ее на стол.

— Я от Артуро. Из Гаваны.

Берт Мински посмотрел на Ирену, перевел взгляд на бумажку и выдвинул верхний ящик стола. Там лежала вторая половина. Папаша положил их рядом: цифры совпадали.

Ирена спокойно ждала, сидя в кресле и высоко забросив ногу на ногу. Наконец-то КГБ удосужился открыть ей приличный кредит... Она уже успела продемонстрировать свой гардероб Василию Саркову, и тот одобрил ее вкус. Для подобной операции это было то, что нужно. Она могла смело позволить обыскать себя: самым опасным оружием, находившимся при ней, была заколка для волос.

Теоретически ее задача выглядела довольно простой: передать объект Василию, который обеспечит его доставку к месту назначения и полную безопасность. Василий уже прибыл с Кубы на борту шхуны, перевозившей на остров контрабандное мясо. У него были безупречно изготовленные документы на имя англичанина Томаса Ричардсона, оптового торговца сахарным тростником.

Ирена встретилась с ним в отеле “Долфин”, напротив морского порта Нассау, благодаря записке, которая ждала ее в аэропорту. Василий Сарков оказался высоким лысоватым мужчиной с лицом вырождающегося аристократа. Он говорил по-английски без малейшего акцента. Когда она пришла к нему в отель и он открыл ей дверь, его туалет состоял только из одного полотенца, обмотанного вокруг бедер. В комнате стояла тридцатиградусная жара: кондиционер давно вышел из строя. Ирена заметила лежавшую в умывальнике вставную челюсть... И это был тот самый герой, который в 1957 году выкрал из-под носа у австралийцев знаменитого разведчика Петрова, не говоря уже о других, более скромных победах...

Василий был хладнокровен и методичен, говорил сдержанно, повторял по нескольку раз одну и ту же фразу. Ирена втайне восхищалась им.

Он дал ей понять, что им следует встречаться только в экстренных случаях. Он будет жить на шхуне, ожидая сигнала к действию. Связь они будут поддерживать через владельца бара “Банановый остров”, гаитянина, работающего на кубинскую разведку. Гаитянин дал Ирене свой номер телефона. У него была поэтичная кличка Элоиз.

Операция, которую следовало провести за многие тысячи километров от Москвы, несомненно, стоила затраченных усилий...

Берт Мински смотрел на Ирену, и его мозг то и дело пронзала ужасная мысль: что, если все это — ловушка ЦРУ? Отправить такую секс-бомбу на заключение контракта в миллион долларов — это было вовсе не похоже на методы русских...

Берт знал, какого рода женщины обычно работают на Москву. В них было не больше грации, чем в телеграфном столбе... Он понимал, что малейший неверный шаг может закончиться для него героическим погружением на дно залива в бочке с цементом.

Мински почувствовал злость: похоже, его иностранные партнеры не принимают его всерьез. В то же время он был покорен очарованием Ирены. Подобным искушениям он обычно сопротивлялся не больше четверти часа. Однако в это время дня было еще слишком жарко для постельных развлечений: партнеры рисковали приклеиться друг к другу, как почтовые марки.

Папаша сообразил: если Ирена — провокатор или “подсадная утка”, она с готовностью отдастся ему, чтобы добиться своей цели.

Он поднял глаза и напустил на себя невозмутимый вид. ЦРУ, КГБ — какая разница? Придется рискнуть.

Ирена молча осматривала кабинет. Сквозь широкое окно она видела море и заходящее солнце. Ее взгляд на минуту задержался на террасе и на голубом бассейне, выполненном в форме фисташкового ореха.

— Деньги при вас? — неожиданно спросил Мински.

Ирена вежливо улыбнулась.