– Убью собака, ленивая твоя морда, я тебе оставила записку с заданиями.

Купить хлеба и майонез, забрать пальто из химчистки, вынести мусор, а твоя жопа даже не пошевелилась в этом направлении!

– Ба, ну забыл. Ща все сделаю!

– Не, мне нравится твое, "ща все сделаю"! Тебе 20 минут на оправдательный процесс. Как понял? Прием.

– Ба, меня уже нет.

– Его уже нет! – Еще одно яблоко полетело в меня.

Я поймал плод.

– Ба, нехорошо продуктами кидаться.

– Ах, твою мааааать, ну держись, шлемазел.

– Ба, чью мать?

Я смылся за хлебом, чтобы только Ба пришла в себя.

Выполнив все задания по записке, я явился домой.

– Садись обедать.

Я молча подсел к столу. Ба налила тарелку супа и поставила передо мной.

– Теперь слушай! – и понеслось… – Твоя мужская обязанность выполнять работу по дому, вне дома. Выносить мусор, заносить добро. И не дай Бог наоборот. Понял?

– Ага.

– Запомни навсегда.

К сожалению, я не всегда выполнял эту заповедь Ба.

– Па, а твоя бабушка злая была?

– Нет, дорогая, она была очень добрая и справедливая.

Я лежал дома с высокой температурой. Ба натирала мои пятки уксусом и приговаривала:

– Вот где ты мог так простудиться?

– Птичек ловил на приманку, замерз.

– Каких птичек?

– Ну, щеглов всяких, воробьёв.

– Сдались они тебе. Выздоровеешь, быстро поедем купим попугая, будешь на него в квартире охотиться. Птица вольная погибнет в клетке, а птица в клетке погибнет на воле. Запомни навсегда. Не ты дал, не тебе брать.

– Па, а твоя бабушка была веселая?

– Очень веселая

– Ба, расскажи анекдот.

– Хм, Евреи обращаются к Богу: «Господи, мы уже так давно являемся избранным народом. Нельзя ли нас переизбрать?» «И кого вы предлагаете взамен?» «Ну, Господи, ну кого не жалко..»

– Пааааа…

– Так, спать давай, завтра еще спросишь.

Из майсов моей бабушки или пасхальная.

На пейсах в Алма-Атинской синагоге продавали мацу.

Ба не была религиозной, она не верила ни в кого! Но маца была одним из ингредиентов ее кулинарных шедевров.

Но так как на всех не хватало, выдавали только по одной коробке на руки.

И Ба брала меня с собой, чтобы получить вторую коробку.

Очередь была огромная.

 За нами стояла женщина которая дала мне конфетку и спросила :

– Как тебя зовут мальчик?

– Халид, – ответил я

– А что это у тебя за имя такое ?

– Арабское, -говорю я

 Тогда женщина ехиднинько так, нахмурив брови, спрашивает у Ба:

– А шой-то он у вас ест мацу?

– А шо ему над ней Коран читать?

Из майсов моей бабушки или купите папиросы.

В конце 80х начале 90х был у нас на Саина чуть выше Абая подпольный базар винила. С 4 утра по воскресеньям собирались барыги пластов со всего города. Обмен, торговля шли до 8 утра, дальше было опасно. Уж непомню, как и зачем я туда попал, но попал, я ходил между торговцами, и искал диск Пинк-Флойда. И я его нашел, притом по сходной цене. Я поблагодарил барыгу за столь удачную сделку, и когда я уже развернулся к нему спиной, он меня окликнул.

– Слышь, чувак!

– Слышь, чуваки в Москве, я бы на твоём месте тут так не выражался.

– Таки я с Москвы.

«Таки» выбило меня из состояния небольшой агрессии.

– Ну ?

– Возьми пласт в нагрузку, сестры Берри, классные тётки! Я тебе за рубль отдам, чтобы назад не везти.

– Че поют ?

– Они на идише поют, знаешь такой язык?

– Не, не знаю.

В голове мелькнуло, на идиш, вот это пруха, будет для Ба подарок, она навряд ли после черты оседлости слышала музыку на родном языке.

– Возьми друг, рубль! Я тебе за «пИнков» уступил.

– Ну давай, тока за 70 копеек заберу, че за язык такой, хоть послушаю.

Я не мог, не блефовать, после «таки» и сестёр Барри, уже никак.

Я нёсся домой, радуясь больше сёстрам, чем «пИнкам».

Еще только рассветало, было часов семь утра. Я повернул ключ в замке, а из кухни уже звучала музыка сковородок и кастрюль.

– Где был в такую рань? – спросила Ба не отрываясь от гусиной шеи, которую она виртуозно фаршировала только ей известной начинкой.