– И что, за все время, что он у вас лежит, его так никто и не опознал? – спросил Коновалов, наперед зная ответ, поскольку за эту неделю и даже более ни в Дмитрове, ни в его пригородах никто не пропадал.

– Нет, – прозвучал ответ. – Никто.

Как ни пытался Гавриил Иванович Гавриков разглядеть в трупе своего бывшего друга Владислава Щелкунова, однако сделать этого не смог. И по длине труп вроде бы был короче роста Щелкунова, и нос у Владислава Сергеевича был не такой уж острый и крючковатый, как у трупа. А главное – волосы. У трупа они были темные, почти черные и будто бы вились. А у Щелкунова волосы были прямые и светлые. Поэтому, когда полицейский надзиратель Коновалов вновь переспросил у Гаврикова:

– Ну что, он?

Гавриил Иванович коротко ответил:

– Нет.

И поспешил к выходу.

Когда Гавриков вернулся в Москву, то первым делом отправился в судебную палату к председателю Департамента уголовных дел статскому советнику Радченко. Геннадий Никифорович выслушал Гаврикова очень внимательно, задал несколько уточняющих вопросов и отпустил Гавриила Ивановича с миром. Сам же после окончания часа службы направился к Кавалерским корпусам, в одном из которых проживал в служебной квартире судебный следователь по особо важным делам и по совместительству его друг Иван Воловцов.

Конец ознакомительного фрагмента.