Храмер как-то обмолвился о делах, разбираемых целителями: мол, за полукровками будущее. Рэв отказывался это признавать и считал глупым мифом. Ведь если его друг прав, то им придётся жить и создавать семьи с местными женщинами, а не со своими волчицами. Следующие поколения волков не будут такими же, как рождённые от чистой крови.

Однако, как показали два минувших года практики давно позабытого обряда Плодородия, в течение которых появились на свет новые сильные особи, смешение родов было на пользу Волкодлакам.

В дверь тихонько постучали.

– Кто там скребётся? – раздражённо спросил Рэв, не поворачивая головы.

– Это я, хозяин, – послышался голос Боаны. Она умела казаться незаметной и незаменимой, была верна ему лично и приютившему их с супругом дому.

Рэв оглянулся и посмотрел на экономку. Женщина, как обычно, стояла, опустив голову в знак почтения, хотя он давно разрешил ей оставить эти формальности, когда поблизости нет чужих глаз и ушей.

– Что тебе? К приходу веры Асейи всё подготовлено?

– Да, хозяин. Ужин будет подан в малую гостиную, слуг я отправила по своим комнатам. Вам точно не будет нужна моя помощь?

Рэв кивнул и перевёл разговор на другую тему:

– Лучше скажи, как тебе новенькая?

– Леонтина? Мне показалось, что она хорошая воспитанная девушка. Бедняжка очень боится.

– Боана, ты помнишь, что вы с Томасом бежали от таких, как она? Разве чистота крови оправдывает смерти на алтарном камне? Или оргии без смысла и цели?

Рэв снова почувствовал себя охотником, учуявшим близкий запах лакомой добычи.

– Она не виновата… – начала было экономка, но поймав взгляд хозяина, пробормотала, поклонившись: – А впрочем, вы как всегда правы, хозяин. Магия, применяемая без контроля, только портит эту землю и развращает всех живущих на ней. Отнимает у судьбы право на естественный ход вещей.

Рэв довольно улыбнулся и чуть расслабился, отпустив наполнявшую его после встречи с черноволосой девкой ярость.

– Надолго она не задержится, но, боюсь, пока девушка здесь, у тебя прибавится забот. Приставь к ней надежных слуг, есть у тебя кто на примете?

Боана на секунду задумалась и уверенно кивнула:

– Сделаем, не беспокойтесь. Дом ей нельзя покидать, а уж здесь проследить легко. Она и так всем, как бельмо на глазу.

– Это только на пять дней. Её наверняка изберут для обряда Плодородия. Ступай, мне надо поработать.

Рэв подошёл к столу и сел в кресло. Здесь он чувствовал себя защищённым, закрытым в скорлупе трудолюбия и хладнокровия, которую не смогли пробить ни одна из его женщин.

– Позволите, хозяин? – замялась Боана почти у самой двери.

– Что такое?

Рэв был недоволен вторжением в мысли, направленные в привычное рабочее русло. Надо было ещё раз посмотреть многостраничный договор с огнедышащими союзниками по минувшей войне. Пора вносить кое-какие поправки и договориться об общем управлении. Разделение Илиоса на два лагеря дольше продолжаться не может, это чревато столкновением интересов и новой войной, которая истощит обе стороны на радость завоёванным расам.

– Если можно, оставьте Леонтину для себя. За два года из тех девушек, кто прошел через обряд Плодородия, мало кто роды пережил. Жалко её: красивая, молодая, образованная и, видно, не дурочка. А что строптива, так она просто боится вас. Если вы дадите добро, я её постепенно подготовлю.

Боана замолчала и вопросительно посмотрела на Рэва.

– Иди уже, я сам разберусь, кого и для чего мне оставить, – ответил тот с внешним спокойствием и проводил глазами экономку, пока за ней не закрылась дверь. Потом с досадой отшвырнул перо и снова подошёл к окну.

Вечерняя свежесть охлаждала голову и остужала мысли. Слова экономки нашли отклик в глубине души Рэва, и это его взбесило. Как будто он и без неё не знал, как следует действовать в таких случаях! Переговорить с Ясминой, обронить слово друзьям в Совете, и дело сделано. Про девушку все забудут, вычеркнут из списков, лазари отнесут её пробы крови как неподходящие для обряда. И всё!

Конец ознакомительного фрагмента.