– Я? – Настя беспомощно огляделась и судорожно поправила шаль, соскользнувшую с плеча при столкновении. – Да, я действительно шла во дворец.

– Осмелюсь поинтересоваться, зачем?

Анастасия еще раз взглянула на незнакомца и, заметив в его глазах азартный огонек, собиралась резко одернуть его, справедливо указав, что её дела никого не касаются, но вовремя сообразила, что офицер Преображенского полка вполне может провести её мимо всех постов.

– Я шла на аудиенцию к императрице, – Настя постаралась, чтобы голос звучал твердо.

– Вот как? – Преображенец еще раз внимательно посмотрел на девушку, та кивнула, подтверждая свои слова.

– Вы могли бы меня проводить? – Она набралась смелости и с кокетливой мольбой посмотрела на гвардейца. – Я боюсь, что заплутаю.

В этот момент девушка была сама себе противна, но у нее не было выбора.

– Конечно! – обрадовался тот.

Вообще-то, передав дежурство, он собирался идти в казармы, но не в духе Григория Белова отпускать вот так хорошеньких незнакомок. К тому же звериная часть натуры, его волк, просто наслаждался запахом девушки: чистый, свежий, точно мята у лесного ручья, он кружил голову.

Белов еще раз внимательно осмотрел незнакомку. Девица явно благородного происхождения, это видно и по осанке, и по тому, с каким достоинством она держит себя.

И коли незнакомка так уверенно заявляет об аудиенции, то положенная по уставу челобитная уже рассмотрена князем Черкасовым и передана государыне, а та поставила свою резолюцию. К тому же запах… он так дурманил голову. Волк внутри радостно тявкнул.

– Пойдемте!

Преображенец галантно согнул руку, предоставляя девушке возможность взять его под локоть. Настя замялась.

Пройтись рука об руку с незнакомым мужчиной без сопровождения считалось верхом неприличия. Но выбора не было. Девушка еще раз взглянула на гвардейца и решительно положила свою руку поверх его.

– Пойдемте! – сказала она.

Белов тихо усмехнулся, от него не укрылись сомнения, отразившиеся в глазах незнакомки. Гвардейцу вдруг захотелось по-детски поддразнить свою спутницу. Завести в одну из деревянных беседок-галерей, увитых диким виноградом, и поцеловать в красиво очерченные губы, но взглянув в огромные серые глаза, преображенец сдержался. Более того, от таких мыслей он вдруг почувствовал что-то похожее на стыд. Волк тоже шкодливо прижал уши.

Григорий нахмурился и уже внимательнее посмотрел на девушку, гадая, не ведьма ли. Хотя нет, ведьм оборотни чуяли за версту. К тому же перед ним была явно девица. Не стала бы женщина, столкнувшаяся с мужчиной и оттого невольно прижатая к нему, так краснеть и ахать.

– Пойдемте, – требовательно повторил гвардеец, слегка злясь на самого себя за невнимательность. Он не водил адюльтеров с девицами, предпочитая дам опытных и замужних. Впрочем, слово не воробей, поэтому девицу следовало сопроводить к императрице, после чего можно было вернуться в казармы.

Слегка сдерживая шаг, чтобы не заставлять девушку бежать за ним Григорий, приветливо кивнув часовым, решительно ступил за кованые ворота. По отсыпанной гравием дорожке, направился к новомодному желто-белому дворцу, совершенно недавно отстроенному заново Варфоломеем Варфоломееивичем Рострелли.

Стараясь не запутаться в платье, Настасья еле успевала за своим провожатым. Ивовый каркас раскачивался и больно бил по ногам. Девушка не сомневалась, что поутру там будут синяки, но она не стала просить гвардейца замедлить шаг.

От волнения сердце стучало сильно-сильно. Настя не могла поверить своему счастью. Первый же встречный с легкостью провел её сквозь многочисленные караулы, которые казались ранее непреодолимой преградой.

В другое время Анастасия с большим удовольствием рассматривала бы сад, деревья и кусты которого были тщательно подстрижены по французской моде, и сам дворец, чьи серые крыши и золотые купола гордо возвышались над зеленью парка. Но сейчас в душе царила тревога, и девушка едва замечала путь, которым вел ее провожатый.

Гравий хрустел под ногами, ветер то и дело приносил брызги от многочисленных фонтанов. Взглянув на один из них, Анастасия невольно покраснела: на постаменте, отлитый из чугуна, стоял голый бородатый мужик в короне и с трезубцем.

Чресла чугунного мужика скульптор все-таки прикрыл чугунной же тканью, а вот у нескольких статуй из белоснежного мрамора – как мужских, так и женских – срамные места такого прикрытия не имели.

– Сие есть Нептун, покровитель морей и мореходов, – раздался над ухом насмешливый голос преображенца. – Отец государыни нашей, Петр Великий, весьма почитал сего повелителя водной пучины.