– Как?

– Лезь на дерево, – улыбнулся я. – И слушай духов.

Одна полупрозрачная фигура отделилась от толпы и направилась к нам.

– Ну все, с богом. Иди, – поторопил я. – Они укажут тебе, что делать.

Прежний Миша сделал несколько робких шагов и обернулся.

– Спасибо.

А потом он не пошел – поплыл, как и я в прошлый раз. Приблизился к фигуре – сейчас я понял, что у нее были скорее женские очертания. Надеюсь, мама. Надеюсь, я сделал все правильно.

Я поднял глаза наверх, к невыносимо яркому шару света.

– Скажи, что я не ошибся. Скажи, что я все исправил.

Мне никто не ответил. Но, опустив глаза, я увидел, как дух прежнего Миши принялся карабкаться по стволу дерева, цеплялся за ветки, и чем выше поднимался, тем сильнее походил на воздушный шарик – словно его притягивало к шару света. А затем, когда он оттолкнулся, вспорхнул в верхушки громадной кроны и полетел прямо к шару света, я улыбнулся.

Все шло так же, как и было со мной. Наверное, это было правильно.

Надеюсь.

– Род, прими отчаянную душу и даруй ему упокоение, – прошептал я и закрыл глаза.

Пора было возвращаться к тем, кто сотворил все это с Мишей.

У меня был к ним серьезный разговор.

Когда я открыл глаза, уже смеркалось. Руки, казалось, намертво приросли к дубу, я окоченел и с трудом оторвал задеревеневшие пальцы от коры. Хорошо хоть, пальто накинул, хотя сейчас зубы отстукивали чечетку от холода.

– Вернулся, мон шери.

Бабушка сидела на корнях дерева, трость лежала рядом. И отчего-то кивернития – так по византийской моде называли старших женщин рода – не казалась ни уставшей, ни замерзшей. Наоборот, в сумерках мне показалось, что у нее даже цвет лица улучшился. Подпиталась от рода, пока я разруливал их косяки?

– Есть успехи? – спросила бабушка.

И на меня мгновенно накатили воспоминания о разговоре с духом прежнего Миши. Словно мне передалась вся его обида, вся ярость и щемящая в груди тоска от предательства родных.

Я молча повернулся к бабушке, и, увидев мое выражение лица, она схватилась за трость, чтобы приподняться.

– Мишенька, мон шери, что с тобой? Что случилось?

– Он мне все рассказал, – низко прорычал я. – Как вы могли с ним так поступить?

Бабушка удивленно захлопала глазами.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, душа моя. Кого ты видел? С кем говорил?

– С предыдущим владельцем этого тела, – ответил я, надвигаясь на нее. Я был выше бабушки на добрую голову, и ей пришлось встать повыше, чтобы не задирать подбородок. – С Мишей, твоим внуком. Он рассказал мне, что вы сделали.

– Ты и так это знал, – пожала плечами бабушка.

– А вы сами-то в курсе, что провели ритуал неправильно? Что вы ошиблись и обрекли его на вечное существование в пустоте?

– О чем ты говоришь? – возмутилась бабушка. – Его дух вернулся в родовой поток.

– Не вернулся. Он застрял между этим телом и потоком. Потому что вы изволили недостаточно подготовиться.

Бабушка глядела на меня с недоверием.

– Тебе было видение об этом?

– Не просто видение. Я говорил с ним.

Кивернития охнула.

– Так он все это время…

– Да, – кивнул я. – Дух создавал помехи в использовании родовой силы, что, как мне думается, логично. Ему очень больно, и он считает, что вы его предали. Но, к счастью, у меня, кажется, получилось отправить его в поток.

Ноги бабушки подкосились, трость не выдержала и соскользнула, и мне пришлось подхватить кивернитию.

– Господи помилуй… Но я же все учла…

– Не все, как видишь. И не знаю, почему Корф оказался в усадьбе так быстро в тот вечер, но, быть может, ошибка тоже могла выдать ваш ритуал.

– Подожди, мон шери. Не может… Не может такого быть.

– Зачем мне лгать? Откуда у нашей семьи вообще остались знания о родовой магии? Ведь это запрещено, а в Аудиториуме никто не учился.

Бабушка обмякла в моих руках, и я усадил ее на корни. Она приложила руку к груди, дышала тяжело. И резко побледнела.

Твою мать, этого еще не хватало.

– Ба, ты как? – я опустился рядом с ней. – Тебе плохо?

– Дышать… Дышать больно. Сердце прихватило.

– Идем в дом.

– Да все хорошо, Мишенька. Сейчас отпустит. Новости ты принес шокирующие… Как же так вышло? Мишенька, миленький…

Еще бы. Я и сам был, мягко говоря, удивлен услышанным от духа. Бабушка стремительно бледнела и точно не симулировала – мне уже приходилось наблюдать приступы у людей с больным сердцем.

– Даже если самой пройдет, мы отправляемся домой, – велел я и оглянулся. Идти было далеко. Ба и так передвигалась очень медленно, а в таком состоянии я точно не хотел ее гонять. Бежать за слугами и оставлять ее одну? Тоже не вариант.