Ярослав Самарин, глава крупной компании, счастливо женился, но судьба наносит жестокий удар. В страшной авиакатастрофе погибает его молодая жена. Официальное расследование считает виновником его компанию, чьё оборудование было установлено на лайнере. Чтобы восстановить репутацию и разобраться в странных обстоятельствах, Яр решает начать собственное частное расследование. Но события принимают неожиданный поворот. Он оказывается в центре шпионского заговора вражеской спецслужбы, направленного против особо важного научно-технического проекта Содружества. Теперь Ярослав вынужден работать совместно с контрразведкой. Эта операция заканчивается успехом, а Ярослав становится агентом ВКР (Внешней космической разведки).
Глава 1. Проект «Тритон»
В иллюминаторе медленно проплывала громада Урана, окруженная хороводом из пятнадцати лун. Некоторые из них, совсем крошечные и едва различимые, терялись в густой тьме космоса, удаленные на сотни тысяч километров, другие надвигались на корабль, увеличиваясь в размерах, и были похожи на разноцветные бильярдные шары, катящиеся по черному бархату. Из-за зеленовато-серебристого диска Урана бурым фурункулом показалась Титания – его крупнейший спутник. Фурункул рос, полнел и, наконец, отделился от серебристой громады, представ во всей своей красе.
Доктор Смирнов оторвал взгляд от иллюминатора и обернулся на звук шагов. В кают-компанию вошел помощник капитана. Коротко с почтением кивнув головой, он спросил:
–– Господин Смирнов, прикажете подавать обед?
–– Когда мы прибываем?
–– Через четыре часа.
–– Тогда, пожалуй, можно и пообедать. Распорядитесь, чтобы подали сюда.
Офицер снова кивнул и вышел.
Доктор Смирнов вернулся к задумчивому созерцанию панорамы, рассеянно глядя на проплывающую мимо планету. На его сухощавом немолодом лице застыла печать тревоги.
В просторной кают-компании было тихо и сумеречно, сюда едва слышно доносился монотонный гул генераторов, а приглушенный золотистый свет, льющийся из потолочной панели, не раздражал глаза и не отвлекал от мыслительной работы.
Могло показаться, что кроме Смирнова здесь не было никого, но это впечатление было обманчивым. Несколько человек, расположившись в удобных глубоких креслах, хранили молчание, чувствуя настроение своего шефа. Тот, казалось, был отрешен от всего, что окружало его. Он застыл в кресле, вытянув ноги и подперев рукой подбородок.
Дверь кают-компании бесшумно открылась, и появились стюарды с накрытыми передвижными столиками, от которых струились аппетитные ароматы. Свет постепенно становился ярче и жизнерадостнее, люди в креслах зашевелились, но все еще не решались потревожить седовласого старика, сидящего, словно статуя, у иллюминатора. Но вот, кто-то негромко кашлянул, и доктор поднял голову, выходя из глубокой задумчивости.
–– Прошу извинить меня, господа, – сказал он, натянуто улыбнувшись. – Прошу всех к столу, – он встал с кресла с поразительной для своих ста двух лет легкостью и прошел во главу составленных в ряд столов. С кресел, стоящих вдоль стен, поднялись и остальные члены комиссии, занимая места за столом. – Дела – делами, но обед – дело святое. Приятного аппетита, господа.
Все принялись за трапезу, всецело отдавшись дегустации прекрасно приготовленных блюд и закусок. Покончив с десертом, за столом закурили. Дым тут же вытягивался системой вентиляции, не докучая некурящим.
Доктор Смирнов пригубил из чашки кофе и вновь задумался.
–– Извините, док, вас что-то тревожит? – осторожно спросил полковник Россет.
Тот ответил не сразу, поглощенный своими мыслями.
–– А-а?.. Что?.. – глаза доктора ожили. – Да, полковник, меня тревожит предстоящая серия экспериментов. Она намного более рискованная, чем все предыдущие. Последствия неудачи непредсказуемы. Мы даже не представляем себе, чем все может закончиться. Естественно, меня волнует судьба проекта.
– Но ведь вы, как Координатор проекта, можете запретить доктору Мозелю проведение столь рискованных экспериментов, – сказал полковник.
– И остановить исследования на полпути? Нет, это не выход. Без этой серии весь проект теряет смысл, а в него мы вложили уже триллионы… – доктор окинул живым взглядом присутствующих и, как бы обращаясь ко всем, продолжил: – Наша задача – сделать все возможное для успешного завершения проекта. А риск… Что ж, прорыв в науке и технологии без риска не делается. Вспомните хотя бы проект Байтона.
– Но ведь проект «Тритон» весьма опасен, – настаивал полковник, желая продолжения дискуссии. – Я, конечно, не специалист, но, насколько меня информировали, в случае ошибочности расчетов доктора Мозеля и его теории, эксперименты могут привести к гигантской катастрофе. Не слишком ли велик риск? Не затронет ли возможная катастрофа населенную часть системы, и каковы возможные последствия?
– Масштабы экспериментов не могут привести к столь масштабной катастрофе. Потому и был выбран Тритон. Этим обеспечивается достаточное удаление от Земли и Марса, – ответил доктор, допив кофе. – В худшем случае, мы рискуем потерей лаборатории и сотрудников. Но повторяю: без риска большой прорыв в науке не делается. Успех же проекта с лихвой покроет все издержки и даст Человечеству неслыханную власть над Природой. По своей значимости проект «Тритон» намного превосходит даже проект Байтона. Обеспечить его безопасность и полную секретность – ваша задача, полковник. Вынужден вас покинуть, господа. Мне нужно еще поработать до прибытия на Тритон. Ян, вы мне нужны, – сказал Смирнов, обращаясь к своему помощнику.
Ян Ковальский – высокий бесцветный, невзрачный блондин, молча поднялся из-за стола и тенью последовал за ним. Вскоре и другие члены комиссии разошлись по своим каютам, чтобы еще раз проверить и привести в порядок свои документы и личные вещи.
В кают-компании остались только полковник Россет и майор Лонг. Полковник стоял у иллюминатора, наблюдая за удаляющимся диском Урана.
– Майор, надеюсь, вы понимаете всю важность и сложность возложенной на вас задачи? – спросил он, обернувшись к собеседнику.