– Из Вашей? – уточнил Федя.

– Да, да. У нас разные кружки. Я стараюсь не пить много чая, поэтому у меня очень маленькая кружка. А у мужа обычная. Он никогда не брал моей кружки, а тут…

– Выходит, он выпил чай из Вашей кружки и отравился? – от удивления я чуть не подавилась воздухом. – Это её хотели убить!

– Аля, без предположений. Кружки уже помыты?

– Нет, нет, – замотала головой девушка. – Мы всегда оставляем их до утра и, спускаясь на завтрак, отдаем в кухню. Они стоят в комнате, там никто ничего не трогал.

– Мы отдадим их на экспертизу. Что-то еще вечером случилось?

– Нет, кажется, нет. Мы допили чай и легли спать. Я сплю очень чутко, если бы муж куда-то вставал, я бы услышала.

– В таком случае, Вы свободны.

Девушка кивнула, поблагодарила меня за поддержку и покинула кабинет. Я вернулась к Феде за стол.

Мужчина что-то записывал на черновиках с задумчивым видом.

– Что скажешь?

– Думал, что арестуем ее. У нее был самый сильный мотив. Убить мужа и получить все наследство в свои руки. Но, если она говорит правду об этой путанице с кружками и в ее чашке действительно обнаружится цианид…

– То кто-то из детей хотел убить ее, чтобы не делиться отцовским наследством.

– Что тоже логично. Судя по всему, Коровин женился совсем недавно. Старый богатый мужчина находит себе молодую жену, которой по закону без завещания полагается все наследство. Кому такое может понравиться?

– Если яд обнаружится в кружке, – начала я размышлять, – это очень странно.

– Почему? Отравить человека в большой семье можно, только подсыпав что-то конкретно ему. Не в общее же блюдо лить отраву.

– Да нет же. Она сказала, что кружки до сих пор стоят в комнате. Или они уже идеально чистые, или убийца слишком глуп.

– Склоняюсь к первому варианту.

Следующими в кабинет входили остальные члены семьи. Но никто из них не сказал ничего интересного. Все как один говорили, что поужинали и разошлись по своим комнатам спать.

Хотя, собственно, это логично.

До экспертизы доказать или опровергнуть что-то было невозможно. Федя запросил записи со всех камер видеонаблюдения в доме за последние сутки, распорядился, какие вещи нужно отдать на экспертизу, и поручил закрыть комнату Коровина и его жены.

Мы уехали из дома. Семья должна была оставаться в распоряжении полиции до прояснения обстоятельств.

Кажется, расследование начинается…

– Едем домой досыпать или сразу на работу? – спросил Федя, заводя машину.

– Я вроде выспалась. Только голодная жутко…

– Половина восьмого, – констатировал мужчина, глядя на часы. – Кафешки еще закрыты. Из магазина что-нибудь устроит?

– Хочу сок и глазированный сырок.

– Ну поехали за соком…

Скоро мы были в центре около только что открывшегося супермаркета. Набрали вчерашних булочек, глазированных сырков, конечно, шоколадку и литр яблочного сока. Я настаивала на томатном, но Федя назвал меня извращенкой.

В это время в городе было многолюдно.

Водители, опаздывающие на работу, сигналили друг другу на светофорах, пешеходы спешили поскорее перейти дорогу. От посторонних глаз невозможно было укрыться даже в тихих улочках или в парке.

Федя припарковал машину недалеко от отделения полиции, заглушил ее и достал еду.

– Прямо как в фильмах, – отхлебывая сок из горлышка, сказала я. – Только там полицейские едят пончики, а мы булочки.

– Много мучного вредно.

– А сколько ты ешь сладкого – это полезно!

Мы перекусили в машине, дождались половины девятого на часах и не спеша отправились в отделение полиции.

В помещениях еще царила тишина. Редкие дежурные, еще не слинявшие по домам, как сонные мухи бродили по коридорам.

– Какие планы на день? – бодро уточнила я, уже по привычке устраиваясь на компьютерном столе.

– Для начала дождаться результатов вскрытия и экспертизы, – без предупреждения Федя вдруг резко дернул меня со стола за талию и поставил рядом с собой. – Не имей привычки так сидеть.

Не успела я оправдать свое поведение, как по моей попе шлепнули. Достаточно сильно и хлестко.

Потерев место удара, я с грозным видом уставилась на Федю, который смотрел на меня и ухмылялся. Гад такой.

– В следующий раз дам пощечину! Я не из тех девушек, которые позволяют лапать свою задницу.

– Ради такой задницы готов и получить, – раздался горячий шепот над ухом, и я ощутила, как мою попу сжали две сильные руки.

Одарила Федю презрительным взглядом, но угрозу свою почему-то в жизнь не воплотила. Трусиха.