– Нейна, детка, – вступила в разговор рисса Ольгера, – твой жених приехал. Поздоровайся с его светлостью герцогом Эриком норт дорн Аргонроторном.

Едва покончив с завтраком, Нина отправилась к себе. Надо было приступать к поискам. Нина понятия не имела, что могла найти, но знала: чем больше информации она соберет до встречи с женихом, тем лучше.

Больше всего ее смущали две вещи: исчезновение души этого тела и необходимость быстро и бесповоротно выйти замуж. Вряд ли здесь практиковались разводы, тем более, по требованию жены. Так что, пока оставалось хоть немного времени, следовало использовать его с пользой.

Мебель Нина обыскала тщательно. Если в ней и существовали какие-то потайные места, то неопытная Нина найти их не смогла. Единственное, что попалось ей под руку, – записная книжка в одном из трех ящичков стола. Присмотревшись к записям, Нина осознала, что легко понимает местные тексты, так же, как если бы они писались на родном ей языке. В книжке велся учет всех денежных трат Нейны и изредка записывались мысли и чувства. Судя по записям, тратила Нейна мало, только на еду и изредка – на ленты для платьев, слыла натурой эгоистичной и истеричной.

Пролистав книжку от корки до корки, Нина поняла и страх служанки, и охрану за стенами дома. Нейна легко могла спуститься по старым простыням со второго этажа ночью и убежать в поля. Иногда ее ловили. Но чаще всего побег удавался.

После спальни Нина вышла в коридор. Полутемное пространство, плохо освещенное факелами на стенах, ее не испугало. Минут через десять бесцельного блуждания Нина наткнулась на двери библиотеки. Книг внутри было мало, очень мало. Не больше двух-трех десятков. И тут Нине повезло: в одной из книг обнаружился документ, очень похожий на завещание. По крайней мере, Нина надеялась, что это было оно. Таким мудреным языком не пишут ни закладные, ни письма к потомкам.

Свет в библиотеке не включался, рассмотреть что-то можно было только у окна, при довольно полной луне. И Нина, захватив документ, поднялась в выделенную ей спальню. Там, в спокойной обстановке, ознакомится с находкой.

«Я, Артольд дорт Парторонос, граф Рочерский, завещаю все свое имущество, движимое и недвижимое, своей дочери Нейне дорт Парторонос», – читала Нина, пробегая глазами ровные строчки на старой бумаге. По всему выходило, что Нейна, единственная наследница, не могла вступить в право наследования, пока не выйдет замуж. Правда, Нина не была уверена, что муж не найдет лазейки, чтобы не отобрать у наследницы все имущество. Во-первых, племянник императора, во-вторых, мужчина, а пол в этом мире, похоже, был важен.

Что сад, что замок оказались непростыми местами. Почему – Нина понять не могла. А значит, следовало выиграть время, чтобы во всем разобраться.

Уснула Нина поздно, проснулась относительно рано, отчаянно зевая. Разбудившая ее служанка дрожала у кровати.

– Попить принеси, – еще раз зевнув, приказала Нина и с удовольствием влила в себя стакан с водой из кувшина, стоявшего у кровати.

Пора было вставать и думать, думать, думать. Жених мог пожаловать с минуты на минуту, а четкого плана у Нины не было.

– Мы пойдем, ваша светлость, – едва невеста появилась в комнате, заявил рисс Портон, и они с риссой Ольгерой поднялись из кресел.

Дверь закрылась. В комнате воцарилась тишина.

Невеста продолжала смотреть в пол. Если бы не то единственное письмо от нее, Эрик, может, начал бы общение с позиции силы, приказав ей посмотреть на него. Но он уже успел убедиться, что силой тут ничего не добьешься, а потому решил брать неприступный бастион хитростью и лестью.

– О прекрасная рисса Нейна, – он сам чувствовал фальшь в своих словах, но при этом надеялся, что девчонка окажется настолько самолюбивой, что поведется на них, – я много слышал о вас и решил как можно скорей попасть сюда, чтобы иметь честь лицезреть вашу красоту…

– Лжете, – прервала его невеста, поднимая от пола лицо. Сейчас, вживую, она выглядела намного симпатичней, чем на портрете. Не красавица, конечно, но и не уродка, как он привык думать. Эрик почувствовал, как с души свалился один из камней. Невеста между тем продолжала. – Вы меня прекрасной не считаете. Это отлично слышно в вашем голосе.

Брови Эрика взметнулись вверх. Да ладно. Она почувствовала, что он притворяется?! Эта не знавшая жизни девчонка распознала его ложь?!

– Простите, рисса, – годы, проведенные при дворе, научили Эрика реагировать мгновенно. – Я не хотел вас обманывать. Просто пытался произвести хорошее впечатление. Прошу, присаживайтесь, – он указал рукой на кресло, в котором раньше сидела рисса Ольгера.

– Вам это не удалось, – невеста говорила спокойно, безэмоционально. – Итак, ваша светлость, зачем вы здесь? Правду, пожалуйста. Вам ведь не нужна я. Мы слишком разные, чтобы стать парой. Тогда зачем?