– Это для нас загадка, как и то, почему картина не была уничтожена, а попала в коллекцию королевской семьи.

– Но гипотезы же существуют? – предположила Эйлин.

– Безусловно, – Грета улыбнулась. – Согласно одной из них Принцесса Эйн не была дочерью Короля Эдгара II, а появилась на свет в результате связи Королевы Атрелии с одним из придворных стражей. В дневнике самой Принцессы, который, к сожалению, мы утратили во время Второй мировой войны, она описывала свои страдания от того, что отец не считает ее родной дочерью и откровенно издевается над ней. Король Эдгар II выдал ее замуж в довольно юном возрасте за одного из пэров мьерского Сообщества. Этому пэру на момент свадьбы было пятьдесят три года, а Принцессе едва исполнилось пятнадцать лет.

– Я не знала об этом, – прошептала Эйлин.

– В одной из гипотез о появлении картины озвучивается версия, что ее заказал Эдгару Ноуксу сам Король Эван II, желая такой злой шуткой наказать дочь и напомнить ей о том, что она не имеет права голоса, и ей в этом мире дано только наблюдать, слушать и молчать.

– Тогда название «Сплетница» тоже звучит, как издевательство, – предположила Эйлин. – Сплетница собирает сплетни и разносит их, а Принцесса Эйн сказать ничего не может.

– Вы совершенно правильно истолковали парадокс содержания работы и ее названия, – Грета снова с почтением кивнула.

– Как много смысла скрыто на этих полотнах, – задумалась Эйлин. – Целые жизни и истории моих предков.

– Да, это так, – согласилась Грета.

Эйлин подошла к третьей картине. Молодая мьерка сидела на стуле посреди какого-то питейного заведения с сомнительной публикой вокруг. Ее платье было дешевым и потрепанным, плечи обнажены, ноги босые и испачканы грязью. Распущенные грязные волосы мьерки клочьями свисали с головы. Но она улыбалась и томно глядела на того, кто смотрел на картину.

В ногах женщины лежал сверток с синюшным младенцем, от которого к животу женщины тянулась пуповина. В купе с вызывающей улыбкой этой особы, сцена, которую описал художник, вызывала отвращение и ужас.

– А что вы расскажете об этой мьерке? – спросила Эйлин.

– «Падшая». Художник Ирис Сонен. 1884 год. Перед нами работница увеселительного заведения, которая только что родила ребенка прямо на работе, о чем свидетельствует изображенная пуповина, которой дитя все еще связано с матерью. И эта мьерка, родив, продолжает трудится.

– И кто эта мьерка? О ней что-нибудь известно? – Эйлин морщилась, при взгляде на нее.

– Да, это фаворитка Короля Сэнсара, от которой на свет появился внебрачный ребенок. Король Сэнсар отдал дитя на воспитание в семью Дебуа и жаловал сыну титул виконта. Королева Нейли была глубоко оскорблена поступком мужа. Она попросила свою ближайшую подругу баронессу Ирис Сонен, довольно известную к тому моменту художницу, нарисовать портрет фаворитки Короля Сэнсара и подарить ей, чтобы, глядя на него Нейли испытывала радость, а не печаль. Ирис потешила самолюбие подруги, сделав из фаворитки Короля Сэнсара работницу увеселительного заведения.

– А как на это отреагировал сам Король Сэнсар? – Эйлин перевела взгляд на Грету.

– Он расценил это, как шалость скучающих жены и ее подруги. Интересно другое: когда фаворитка ему наскучила, Король отправил ее работать в увеселительное заведение.

– Какой ужас, – не сдержалась Эйлин.

– Да, это были жестокие времена, – согласилась Грета.

– Вы сказали, что незаконнорожденного ребенка отдали в семью Дебуа? – уточнила Эйлин.

– Да. Дебуа были состоятельными мьерами без титула и привилегий высшего общества. Благодаря появлению виконта перед ними открылось много новых возможностей. После подписания мирного договора с «Кольдом» и изменения законодательства в 1947 году, титулы в Сообществе были упразднены, однако рода, которые лишились титулов, все равно сохранили за собой статус влиятельных и состоятельных представителей высшего света. Род Дебуа стал известным и могущественным, хотя и с немного сомнительной родословной. С течением времени и это перестало иметь значение. Настолько, что Принц Гринвэл, брат вашего прадедушки, позволил своей дочери выйти замуж за представителя рода Дебуа.

– Вы сейчас говорите о Клэр и Роджере Дебуа? – уточнила Эйлин.

– Да, – Грета выглядела смущенной.

– И Роджер Дебуа в приступе ревности убил свою супругу, – добавила Эйлин. – А Грегори Свен, отец Далия, убил Роджера Дебуа при задержании.

Грета загадочно молчала и Эйлин это показалось странным.

– Вы молчите? Может быть поделитесь со мной своими мыслями на счет той истории?

– Не хочу быть сплетницей, – улыбнулась Грета.

– Уверяю, я не стану заказывать ваш портрет, – засмеялась Эйлин.

Грете шутка понравилась, и она доверчиво склонила голову к Эйлин.

– Ходили слухи, что любовником Клэр Дебуа был сам Грегори Свен, который убил Роджера Дебуа вовсе не при задержании, а на месте преступления, если так можно выразиться.

– Роджер Дебуа застал свою супругу с отцом Далия? – прошептала Эйлин.

– По крайней мере, ходили такие слухи, – кивнула Грета.

– Как интересно, – задумалась Эйлин. – Оказывается, при дворе постоянно разгорались страсти.

– Мы все подвержены страстям, – Грета на шаг отступила от Эйлин. – Но публичность, порой, играет с нами злые шутки.