Симаец Монтэ-Гюст, представитель кошачьих, мог стать учёным. Но выбрал профессию спасателя планет и цивилизаций - экиопщика. Которая, как известно, сопряжена с риском. Тут и распоясавшиеся чёрные дыры, пожирающие планеты. И мыслящие Леса, изводящие всё живое. И влюблённые олени, то есть - пуллары, разлучённые с любимыми. И земляне, доведшие свою планету до ручки. Навести здесь порядок непросто. Но волнует экиопщика Монтэ-Гюста не это. А то, позвонит ли ему одна стажёрка - Тони. Та ещё штучка. Куда уж до неё всяким планетам, сошедшим со своей траектории.
Если вы считаете, что коты примитивны и не имеют интеллекта, то вы заблуждаетесь – каждый из них личность со своим характером и взглядами на жизнь. А уж те коты, что создают собственные цивилизации, способны творить настоящие чудеса.
Часть 1
Вступление
или заметки на полях
Монтэ-Гюста сам выбрал для себя профессию космического мусорщика, чистильщика планет, экиопщика, проще говоря – работника Галактической Службы Экстренной Ионизации Полей, ЭкИоПа. Ну, да, экиопщик. Кому-то ж надо вселенский мусор выгребать и планеты спасать. Хотя он окончил престижную МКАО – Межгалактическую Космическую Академию на планете Ориман в галактике Тиуана. Где, заметим, Монтэ-Гюст Оонимэ – представитель Вида кошачьих с планеты Симая – считался одним из лучших студентов. И его даже прочили будущее светила науки нейро-астро-физики и преподавание в этой академии. Ну, прочили, да ошиблись – не все же пророчества сбываются. И не всем же звёзды с неба доставать. Кому-то надо и пыль с них соскребать…
Монтэ-Гюст Оонимэ считался красавчиком. Его дымчато-сиреневая шерсть имела естественный серебристый блеск – которого, скажем по секрету, некоторые симайцы добивались с помощью специальных ухищрений. Его шевелюра, волнистым каскадом ниспадающая на широкие плечи, придавала ему весьма романтический вид. А его глаза… О, эти колдовские фиолетовые глаза симайца Монтэ-Гюста! Многих симаек они сводили с ума. А одна из студенток академии – всё более известная поэтесса, ну, пока в очень узких кругах – посвятила Монтэ-Гюсту Оонимэ свою любовную лирику. Он относился к знакам внимания снисходительно. И вообще – ну, кто же не писал стихов, навеянных романтической юношеской любовью, не слагал меланхолических песен под бледным ночным светилом? И только посмеивался. Похоже, эта начинающая поэтесса, если и дальше будет влюбляться также безответно – собственный сборник стихов издаст, а то и целый том с циклом поэм. Нет худа без добра, как говорится.
Сам Монтэ-Гюст Оонимэ, несмотря на свою романтическую внешность, был весьма здравомыслящим и разумным юношей. И с первых же дней учёбы в академии был старостой курса. У него всё было под контролем, хоть и не многословным. Монтэ-Гюст обладал неким талантом проникать в суть вещей и превращать любой хаос в осмысленное действо. Даже такой, как упорядочение действий его вечно куда-то спешащих и неуправляемых сокурсников. Он всегда знал – кто опоздает, кто забудет, кто не справится и – согласно чёткому расчёту и интуиции – каждое такое слабое звено направлял и подстраховывал. И в результате все являлись, сдавали и шествовали и в нужном направлении.
Наверное, поэтому он и избрал поле деятельности не в сфере чётких научных эмпирий, а там где царил хаос и распад. И где иногда всё сущее стояло дыбом на пороге небытия. Ему нравилось возвращать в этот мир порядок, красоту и гармонию. А это и есть работа Галактических Служб ЭкИоП. Очень нужная работа, надо заметить.
Получив диплом эксперта по новым цивилизациям, Монтэ-Гюст прошёл стажировку в КС – Космических Службах, где на космических трассах и повстречал команды ЭкИоПа, увидев их в деле. И, впечатлившись, неожиданно покинул избранное сообщество астронавтов, решающих судьбы новых цивилизаций, и стал экиопщиком, проще говоря – галактическим мусорщиком. Возможно, в нём сработали некие кошачьи инстинкты. Хотя сложно подозревать их в этом представителе сверх развитой цивилизации, входящей в КСЦ – Космическое Сообщество Цивилизаций. Однако надо признать – ну, не любил он непорядок и всякие недобрые вихри энергии. Это всё … не мур-мур, что ли. Вот он стал с этим бороться, как мог.
А мог он, как оказалось, очень многое.
И неважно, что Монтэ-Гюсту для этого дополнительно пришлось получить ещё несколько корочек – в том числе и психолога катастроф. Без этого никак. Чистильщики ведь, как известно, изрядные универсалы. Поскольку им нередко приходилось заменять друг друга в критических ситуациях. И иногда просто творить чудеса – чтобы хаос и мрак превратились в свет.
Итак, после этого скучного вступления, перейдём к самому повествованию – о галактических похождениях космического кота Монтэ-Гюста Оонимэ.
Глава 1
– Что там, Посто? – заглянув в экраны, спросил Монтэ-Гюст у пилота корабля.
Кстати, даотца, представителя паукообразных с планеты Даота, признанно считающихся лучшими навигаторами и пилотами в Сообществе.
– Ты чего так рано явился, Мон? Я ещё только приближаюсь к объекту К-744. К тому же, до посадки, думаю, дело не дойдёт.
– Уровень В-2?
– Ну и интуиция у тебя, Мон! Никакие суфликторы не нужны, – усмехнулся Посто. Мон знал, что его тонкие усики, на секунду дёрнувшиеся вниз, означают усмешку даотца. – Да, судя по показаниям сканера, уровень В-2. Эволюция здесь на стадии формирования разумных Видов, поскольку в психо-поле слишком много проявлений зла. И эманации превалирующего ИС – инстинкта самосохранения: хищники-жертвы, борьба за выживание, убийство.
– И никакой эмпатии?
– Увы. Её мало. Разве что – проявления родительской любви. Но на К-744 они как-то… искажены. И весьма малы.
– Что? Потомство вынуждено само о себе заботиться? Если не угодят на обед к родителю, конечно.
– Ну, не до такой степени, как на Ойле, конечно. Но что-то тут не так. Взгляни на экран прогнозирования картины.
– М-да. Плоховаты дела, – почесал за ухом Монтэ-Гюст. – Борьба Видов на финальном этапе. Но, по-моему, «добрые родители» на К-744, всё же, есть. А, Посто? Может, удастся за них зацепиться?
– Я бы не питал иллюзий, Мон, но я не специалист. Давай подождём остальных. До выхода из режима анабиоза осталось пятьдесят минут. Как это тебе удаётся обмануть автоматику, Мон? И выбраться из камеры раньше времени,– усмехнулся Посто.
– Просто я с ней подружился, – улыбнулся Монтэ-Гюст.
Не говорить же пилоту, что, посоветовавшись с иммологом, бывшим на «ты» с любой автоматикой, он немного подрегулировал реле своей кабинки на небольшое опережение. Монтэ-Гюст любил спокойные минуты перед прибытием на объект, когда можно было… ну, немного пошептаться с планетой, что ли.