Как часто в своих снах, или воспоминаниях мы возвращаемся в прошлое? С мечтательной улыбкой замираем на мгновенье, – вспомнив первый поцелуй, первую любовь… Мысли стремительно уносят нас в то измерение, где мы были молоды и беспечны, влюблены и счастливы, разочарованы и опустошены, наивны и слепы. Достаточно лишь взгляда прохожего, тонкого аромата или будничного заката, как память воспроизводит картины юности.
Моя книга о простой, таких тысячи, девочке Лене. Ничем не примечательная жизнь в спальном районе Ленинграда. Первая влюбленность на каникулах, пьющие родители, учеба, мечты о будущем. На первый взгляд – всё как у всех. Но события девяностых: дефолт, нищета, война в Чечне – перевернули жизнь Лены. События развивались стремительно, и не каждый смог бы пройти те испытания, которые выпали на долю хрупкой, наивной девчонки. Её история может показаться кому-то будничной, простой, кому-то – милой, но грустной, печальной, но страстной. Одно я могу сказать точно, она никого не оставит равнодушным.
Другими словами, дорогие читатели, эта история про юность, любовь, жестокую реальность и интригующее будущее…
Ваша, Наталья К.
Выпускающий редактор Е. Васильева
Литературный редактор Т. Антонова
Художественное оформление А. Телиус
Компьютерная верстка А. Дятлов
Корректор Т. Антонова
Посвящается моей бабушке Кулагиной Валентине
Глава один
Школьные каникулы предзнаменовались майскими солнечными днями. Земля, напитанная солнцем, заряжала энергией.
Лена излучала сияние неудержимого счастья – в предвкушении поездки на летние каникулы.
Окончание девятого класса это особый кайф… Еще один шажок, и смело можно врываться во взрослую, полную приключений жизнь. Не зависеть от родителей, сбежать в общагу – подальше отсюда, да хоть в другой город!
Все в родном доме было пропитано неудачей, скупостью, безысходностью.
В мечтах о предстоящей поездке Лена не заметила, как добежала до дома, серой девятиэтажки в «спальном» районе, ничем не отличающейся от тысяч типовых построек. У подъезда, до фундамента пропитанного табачным дымом, та же картина – помятые, небритые мужики, недовольные жизнью. Разговоры о политике за стандартным джентльменским набором, соответствующие ароматы и крики из распахнутых окон дома.
Словно не замечая этой повседневной картины, Лена забежала в подъезд, вспорхнула на этаж, аккуратно открыла дверь квартиры.
Бесшумно протиснулась в свою комнату, не заметив устоявшегося запаха перегара и классической сервировки кухонного стола: бутылки, шпроты и хлеб на заляпанной клеенке.
Мать с отцом, стеклянными глазами уткнувшись в телик, вяло обсуждали Горбачева, вещающего о перестройке…
Комната, ее комната, это не просто отдельное помещение в маленькой, давно не убираемой квартире, это ее домик, убежище от окружающего мира.
Прикрыв за собой дверь, с облегчением выдохнула, пробежала глазами по комнате, быстро соображая, ничего ли не забыла вчера положить в чемодан.
Мебель в спальне была «поношена» временем. Письменный стол, шифоньер со скрипящими дверцами, которые уныло подпирали друг друга, чтобы не распахнуться. Засаленный диван с характерной вмятиной, спать на котором можно было только после прохождения курса молодого бойца. Украшением комнаты служили постеры, расклеенные по стенам в хаотичном порядке, выполнявшие двойную функцию – мода и прикрытие. Родители Лены хоть и работали на стройке, но до ремонта в комнате ребенка руки не доходили уже более тринадцати лет. Гитара, на которой любил побренчать отец по пьяни (говорят, в молодости он подавал большие надежды и даже аккомпанировал какой-то «звезде» восьмидесятых), уныло висела на гвозде.
Гордость Лены – высокое старинное зеркало в резном деревянном темно-коричневом окладе, которое по случайности, а скорее, по огромному везению, досталось Лене от соседей по этажу. Они съехали год назад. Побоялись разбить зеркало при переезде, да и хлопотно это, такой раритет туда-сюда тягать, вот и отдали девочке, за помощь, оказанную при переезде, – Лена шустро таскала вещи соседей из квартиры в грузовую машину.
Под ногами предательски скрипел иссохший, видавший виды ламинат. На полу, рядом с диваном, стоял маленький, слегка проржавевший будильник, с жутко раздражающим звуком. Запылившийся кассетник без крышки ютился на письменном столе, рядом с настольной лампой. Чтобы послушать любимый хит, Лене приходилось вставлять кассету и приматывать её синей изолентой. Девочка засыпала под музыку, чтобы не слышать скандалы родителей, как правило, в пьяном угаре, обычно из-за беспочвенной ревности.
Маленький глобус, купленный родителями восемь лет назад в честь самого первого дня в школе, притягивал взгляд загадочным рельефом. Лена очень любила его разглядывать и мечтать о далёких тёплых странах и море, на котором никогда не была.
На подоконнике – чудом выживавший фикус. Он жутко раздражал Лену, но ей жалко было его выкинуть, вот и поливала как придётся.
Под потолком болталась люстра с тремя пожелтевшими плафонами.
В детстве, гуляя с мамой по блошиному рынку на Удельной, Лена увидела эту «волшебную» люстру. Глаза ребенка расширились от восторга.
– Мама, мама, смотри! Это лампа Аладдина?!
Люстра лежала на боку среди прочего хлама. Один плафон выглядывал из-под тряпья, создавая впечатление перевернутого кувшина.
Люстра выглядела настолько древней, что невольно думалось, будто это не сутулая старушка торгует хламом, а сама красавица Будур вышла на рынок и продает бесценное сокровище.
– Нет, милая, это просто старая люстра, – улыбнулась мама.
– Нет, нет, – чуть не расплакалась Лена, – это она – волшебная лампа Аладдина! Купи её, пожалуйста, я смогу загадывать желания, и они все-все исполнятся!