Она тяжело дышала и пыталась немного отстраниться. Чёрт, вот прямо сейчас нужно поговорить, да?

— В чём дело? — спросил я, сделав огромное усилие над собой.

Голова еле соображала. Юна смотрела на меня жалостливо, чуть закусив нижнюю губу.

— Что? — я завис над ней, чуть приподнявшись на локтях.

— Я не думала, что… До этого дойдёт, правда, — голос Юны даже слегка охрип. — Мы же просто лежали всегда и я…

Я выжидающе пялился на её раскрасневшееся лицо, цвет которого виднелся даже в темноте.

— У меня никого ещё не было. Я боюсь. Я так не могу, извини, извини, я же сама пришла, — голос девчонки задрожал.

Вот же. Я перевернулся на спину и откинул назад уже взмокшие волосы. Не насиловать же мне её, в конце концов. Надеюсь, хоть сам Найт не был девственником. Вот тебе и продинамила.

— Прости, — Юна снова заползла ко мне на грудь и посмотрела в глаза. — Мне очень жаль.

Я всё ещё оставался на взводе, и лучше бы она не хныкала, легче от этого не становилось ни на каплю.

— Но я знаю, — неожиданно продолжила она, — как иначе сделать тебе приятно. Просто… Я не умею, но могу попробовать.

Я не успел ничего ответить, как Юна расцеловывая горячими губами дорожку на груди, начала спускаться вниз. Мне пришлось постараться, чтобы не зарычать от удовольствия, когда она достигла цели. Не умеет, говорит ещё. Это было куда жарче, чем я мог ожидать, все мысли вылетели из головы, и я наслаждался ощущениями, иногда хватая скользящие по животу руки Юны и растрепавшиеся локоны.

Божественно — единственное слово, пришедшее на ум после.

Юна смущённо улыбалась и поправляла волосы, нервно пытаясь заправить их за ухо. И даже не смотрела мне в глаза, хоть и снова лежала у меня на груди. Сердцебиение успокаивалось и подкрадывался сон.

— Тебе было хорошо, правда? — голос Юны звучал уже сквозь туман.

Я прикрыл глаза и только кивнул. На что-либо ещё сил просто не осталось.

— Тогда спокойной ночи, Найт. Спасибо, что понял меня…

— И тебе, — пробормотал я, прежде чем погрузиться в темноту сна.

Утром я проснулся в полубреду со стойким ощущением, что у меня подскочила температура под сорок, хотя с уверенностью этого отрицать я всё равно не мог. Мариус затянул какую-то заунывную песенку, и я резко сел на кровати. Всегда ненавидел ранние подъёмы. Даже тренироваться и бегать мне было намного легче вечерами.

— Сколько сейчас? — я потянулся всем телом и покосился на бодро вышагивающего по комнате соседа.

— Шесть пятнадцать, — ответил он, что-то разыскивая в сумке с вещами.

Я протяжно выдохнул, но снова заваливаться спать — только размазывать остатки сна, но я пообещал себе, что как только вернусь домой, обязательно высплюсь. Теперь голову не покидали мысли о том, что произошло ночью, но благо, с Юной после экзамена мы увидимся ещё не скоро.

Мне стало даже интересно, что будет, когда мы сегодня встретимся? Как она будет реагировать и что делать? Ведь тот Найт, оказывается, просто нежился с ней в постельке и может одаривал поцелуйчиками, и то, не всегда. А тут…

— Не выспался? — хитро прищурившись, спросил здоровяк, наблюдая, как я плетусь в ванную комнату, даже не натянув штаны.

— Ага, — я зевнул и только потом понял, что Мариус мог быть случайным свидетелем прихода Юны и вообще не спал в тот момент. — А ты?

Я бросил на него короткий взгляд, пытаясь понять, кроется ли в вопросе подвох. Мне уже хотелось скрыться в ванной, когда он, наконец, ответил:

— Ну, так. Не сказать, что выспался, — он хмыкнул, — не ожидал от тебя, Найт.

Вот же чёрт, и правда не спал. Что мне теперь, от стыда краснеть?

— Вот так бывает, — я подал плечами и улыбнулся. — Не распространяйся об этом, лады?

Мариус немного помялся на месте, будто решая, высказаться или нет.

— Ты знаешь, я тебя не узнаю, — он покачал головой. — Ты раньше разговаривал и действовал как-то мягче, что ли. Да и Юне отказывал всегда, если она… Ну, ты понял. Сам говорил, что она тебе не нравится и поэтому отказываешь во всяком таком. Сейчас ты ведёшь себя совсем иначе…