Ван Чун-ян считал, что семья и дети являются обузой на пути самосовершенствования даоса. В «Собрании поэтических произведений Чун-яна о Целостности и совершенстве» (Чун-ян Цюаньчжэнь цзи ) он утверждал, что «Жены и дочери – тысяча цзиней железа, сыновья и внуки – десять тысяч чэнов стали»39. Он настаивал на разводе семейной пары, преподнося им разрезанные на дольки груши, а также клубни батата и каштаны (фэнь ли юй юй ли ), которые являлись символом их раздельной жизни. Батат (юй ) созвучен иероглифу юй – «встречаться», а груши (ли ) – это омофон слова «расставаться» (ли ). «Груши и батат с каштанами» (ли юй юй ли ) похожи по звучанию с выражением «однажды встретиться, чтобы сразу же расстаться» (ли юй цзэ ли ), что намекало на разделение (фэнь ) семейной пары. В первый день десятого лунного месяца, когда Ван начал свое затворничество, он дал Ма И-фу целую грушу, на одиннадцатый день он разделил грушу на две части и передал по половинке Ма И-фу и Сунь Юань-чжэнь. Каждые десять дней количество частей увеличивалось все больше и больше. Как указано в предисловии Ма Да-бяня к «Собранию поэтических произведений „О том, как Чун-ян десять раз преобразовывал разделенными грушами“» (Чун-ян фэнь ли ши хуа цзи ), к концу стодневного затворничества груша была разделена на 55 долек40. Как поясняет Е И-цзин, 55 долек символизировало Небо и Землю в их нумерологическом аспекте в виде суммы четных и нечетных чисел41. Согласно авторитетному для школы Цюаньчжэнь сочинению «Антология „О передаче Дао-Пути [по традиции] Чжун-Люй“» (Чжун-Люй чуань дао цзи )42, в основе этого деления лежит теория чисел Пяти элементов (у син ). Небу соответствуют нечетные, янские числа – единица, тройка, пятерка, семерка и девятка, сумма которых равна двадцати пяти, а Земле – иньские числа – двойка, четверка, шестерка, восьмерка и десятка, в сумме дающие число тридцать. Сумма янских и иньских чисел будет равна пятидесяти пяти – количеству долек, на которые разделил грушу Ван Чун-ян. Кроме того, каждый месяц в шестой, шестнадцатый и двадцать шестой день Ван Чун-ян жаловал каждому из супругов по шесть каштанов и шесть клубней батата43. Батат (сладкий картофель, юй ) – это омофон слова «глупый» (юй ). Когда супруги не понимали смысл его поучений, Ван Чун-ян давал им батат, указывающий на их глупость44. К угощению прилагались поэтические наставления, адресованные семейной паре, которые впоследствии составили собрание из 84 стихотворений под названием «Собрание поэтических произведений „О том, как Чун-ян десять раз преобразовывал разделенными грушами“» (Чун-ян фэнь ли ши хуа цзи )45 в 2 цз. Два стихотворения посвящены непосредственно Сунь:

,

,

Цзюэ цзюй46

Он уговаривал Сунь Юань-чжэнь отпустить с ним Ма И-фу, иначе Ма никогда не станет бессмертным:

,

,

Преподнесено деве Сунь

Ван Чун-ян прожил в хижине Целостности и совершенства до следующей весны. В это время его учениками стали Цю Чан-чунь (1148–1227), Тань Чан-чжэнь (1123–1185) и Ван Юй-ян (1142–1217). В итоге, уверовав в чудесные способности наставника, Ма И-фу стал его учеником, сменив свое имя на Юй и взяв даосское прозвище Киноварный свет (Дань-ян ). Он оставил жену и детей и отправился совершенствоваться в даосских методах в горы Куньюйшань вместе со своим наставником и тремя братьями по вере. В более поздних народных культах эпох Мин (1368–1644) и Цин (1644–1911), почитавших Сунь Бу-эр как бессмертную, бытовала легенда, что она была мудрее своего супруга и убеждала его стать последователями Ван Чун-яна49.

Согласно даосским источникам, Сунь Юань-чжэнь обратилась к учению Ван Чун-яна на 51-ом году жизни, в 5 день 5 лунного месяца, спустя год после супруга. Попрощавшись с сыновьями и облачившись в бамбуковую шляпу да простой халат, она направилась в Зал Золотого лотоса (Цзиньляньтан )50. Видя, что Сунь еще колеблется, Ван Чун-ян попросил Ма Дань-яна выйти из зала, чтобы старые привязанности не одержали верх51. Он дал ей «дхармическое имя» (фа мин ) Бу-эр и даосское прозвище (дао хао ) «отшельница Чистоты и покоя» (Цин-цзин сань-жэнь , может записываться и как ). Лю Ян указывает, что имя Бу-эр может иметь двоякое значение. Первое означает «Не двойственная» и свидетельствует о единстве с Дао-Путем52. Во втором имя Бу-эр необходимо читать как «Не вторая». Согласно пояснению Лю Ян, Ма И-фу был вторым сыном у родителей, поэтому к нему обращались «Второй господин» (эр гун ), таким образом, имя Бу-эр – это производное от прозвища Сунь, которую часто называли Эр-по (досл. «вторая женушка», сокр. от «жена второго господина» эр гун по ). Соответственно, имя Бу-эр означало, что она больше «Не [жена] второго [сына]» в связи с уходом в монашество (чу цзя )53.

В знак неизменности своему решению неукоснительно следовать Дао-Пути, наставник приказал ей «сжечь грамоту с клятвой перед Дао» (шао ши чжуан юй дао цянь )54, что, согласно даосской традиции, означает, что послушник через пламя огня передает на Небеса клятву верности высшим божествам. Как поясняет японский исследователь даосизма Хатия Кунио, «перед Дао» имеется в виду «перед статуей божества, именуемого Небесный достопочтенный Дао и Дэ (Дао-дэ тянь-цзунь ), т. е. перед Высочайшим Старым владыкой (Тай-шан Лао-цзюнем )»55. После посвящения в даоски Ван Чун-ян вручил ей «Небесные формулы-амулеты» (тянь фу ) и «Облачные печати» (юнь чжуань ) (т. е. специальные формулы-амулеты категории «реестр» (фу лу ), с именами даосских божеств, которых даос мог призвать на помощь – И.Б.), а также передал тайные наставления (би цзюэ ) в Дао-Пути56 и посвятил стихотворение:

,

,

Цзюэ цзюй

Подвижничество Сунь Бу-эр было не менее суровым, чем у других учеников Ван Чун-яна. Особенно трудным для нее, происходящей из богатой и знатной семьи, было ходить по улицам родного города с котомкой и просить подаяния для общины58. В 15 г. эры Да-дин, узнав о смерти Ван Чун-яна, Сунь Бу-эр покинула Зал Золотого лотоса и направилась пешком на запад, в Люцзян, к могиле наставника, дабы почтить его память59. Легенда гласит, что, дабы преодолеть нелегкий и опасный путь, она намеренно изуродовала себе лицо кипящим маслом60, однако официальные жизнеописания наставников Цюаньчжэнь не содержат таких сведений. В «Цзинь лянь чжэн цзун цзи» сказано, что в пути она сильно скорбела, «разрывая [стонами] облака и пронзая [плачем] луну, лежала на снегу, спала на морозе. [Обморожение] повредило ее внешность, но она не считала это страданием»61. В Люцзяне, где Ма Дань-ян соорудил небольшой скит и скорбел у могилы наставника, они официально оформили развод. На прощанье Ма Дань-ян преподнес ей стихотворение:

,

,

,

,

,

,

,

О плавке киноварного песка

Поблагодарив за наставления, Сунь Бу-эр продолжила осваивать даосские методы и «очищать сердце в отдельной хижине» (лянь синь хуань ду )65.

В 1179 г. она решила отправиться в Лоян, дабы обучаться у Бессмертной девы Фэн (Фэн Сянь-гу ). Согласно «Дополнению к „Всепроникающему зерцалу небожителей и Совершенных минувших времен, воплотивших Дао-Путь“», никто не знал настоящее имя Фэн Сянь-гу и из каких мест она была родом, но отмечается, что говорила она на диалекте царства Цинь . Она вечно ходила с грязным лицом, измарывая себя в грязи, чтобы отвадить «мирских демонов» (ши мо ), а волосы собирала на макушке в виде конского хвоста. Днем нищенствовала в городе, притворяясь безумной, по ночам обитала в заброшенных храмах. Ни к чему не питала ни любви, ни ненависти, не судила о правильном и неправильном, следовала принципу недеяния и довольствовалась малым. Внутри совершенствовала Путь сяней, снаружи скрывала сяньские следы. Смысл ее речей был настолько сокровенен, словно высказывания мастеров школы чань, что зачастую их было невозможно понять. Фэн Сянь-гу разыскала две пещеры в горах и поселилась там. Когда к ней пришла Сунь Бу-эр, она велела ей обосноваться в нижней пещере, а сама проживала в верхней. Женщины забаррикадировали все подступы к пещерам обломками кирпичей и камнями. Завидев, что какой-нибудь мужчина пытается подняться к их жилищу, сбрасывали вниз камни, чтобы противостоять «внешним демонам» (вай мо ).