Стоит ли говорить, насколько такое сообщение было для меня неожиданным и тревожным. Но что же делать, чем я могу помочь семье, попавшей в бедственное положение?

А генерал, сделав небольшую паузу, чтобы дать мне собраться с мыслями, продолжил:

— Я вызвал с Кавказа капитана Коробицына, который вас подменит. А вы отправляйтесь разыскивать жену с сыном — указания генералу В. В. Ермаченкову о выделении вам для этой цели самолета я дам сегодня вечером. Заодно и отдохнете.

— Товарищ командующий! Когда прибудет Коробицын, мне нужно будет немного полетать с ним на боевые задания, чтобы ввести его в курс обстановки под Севастополем, тем более что она сейчас вновь обострилась, — заявил я, преодолев естественное желание немедленно броситься на помощь самым близким для меня людям.

— Правильно говорите, но все же подумаю, — заключил Остряков. — А ваша жена, насколько помню, парашютистка, она ведь в свое время в Тушине прыгала!

— Было такое, товарищ командующий. Но, простите, откуда вы об этом знаете?

— Тушино, Тушино… — в раздумье, на минуту предавшись воспоминаниям, произнес Николай Алексеевич. — Мое родное небо. Сколько людей приобщило оно к авиации — не счесть! Ведь я там не один год был инструктором по парашютному спорту. А авиационные праздники в Тушино — это же на всю страну! Разве можно хоть что-нибудь или кого-нибудь из этого прошлого забыть… Ну, впрочем, хватит воспоминаний. Сейчас главное — решать сегодняшние неотложные задачи и смотреть в будущее. Ну а как помочь вашей семье, уточним и обязательно примем меры.

Обстановка действительно в те дни резко осложнилась, и розыск семьи пришлось отложить на целый месяц. Но тот разговор подтвердил, что судьбу каждого подчиненного наш командующий принимал близко к сердцу. И вот еще одно тому свидетельство — одно из многих.

В начале марта 1942 года прибыли в Гайдук под Новороссийском раненые капитаны А. И. Коробицын и П. С. Пономарев. Каждый из них — с запиской от Острякова. У Пономарева, которому снарядом раздробило кисть левой руки, имелось предписание на имя начальника 40-го госпиталя. Командующий просил медиков сохранить Петру Степановичу не только руку, но и его самого как летчика. Аналогичная просьба излагалась и профессору Филатову относительно Коробицына, которому в результате ранения грозила потеря зрения правым глазом. Добавлю, что еще до того полковник П. Г. Коновалов получил от Острякова указание о немедленной отправке этих раненых самолетом — одного в Ташкент, другого в Сочи.

Вспоминая о генерале Острякове, нельзя не сказать и о его ближайших соратниках по руководству военно-воздушными силами флота, разбросанными от Севастополя и далее по побережью Кавказа от Анапы до Поти. В сложной работе ему помогали военком бригадный комиссар М. Г. Степаненко, заместитель генерал-майор авиации В. В. Ермаченков, начальник штаба полковник В. Н. Калмыков, главный инженер военинженер 1 ранга Н. Т. Земцов и начальник тыла полковник М. Д. Желанов. Командующий сумел создать дружный и сплоченный коллектив руководителей, в котором каждый вносил весомый вклад в общее дело.

Большую роль в этом коллективе играл военком Михаил Гаврилович Степаненко. Впервые я встретился с ним в 1938 году на Дальнем Востоке. Будучи тогда комиссаром 7-й авиабригады, он посещал наш 14-й полк в разгар боевых действий в районе озера Хасан. Образованный и опытный политработник, он сразу завоевал у воинов части прочный авторитет. В мае 1940 года Михаил Гаврилович возглавил партийно-политическую работу в ВВС Черноморского флота, успев до этого овладеть летным делом.

В самом начале войны Степаненко очень много сделал для мобилизации авиаторов-черноморцев на тяжелую и упорную борьбу с немецкими захватчиками. Работу свою и всего политаппарата соединений и частей сосредоточивал прежде всего на передовых аэродромах. Много раз бывал и в 3-й эскадрилье.

К сожалению, деятельность Михаила Гавриловича оказалась непродолжительной. 21 ноября, уже после отражения первого вражеского штурма Севастополя, он поехал в штаб оборонительного района для доклада о положении дел в авиации, а возвращаясь из города, попал под артобстрел и погиб — осколок снаряда пробил партийный билет и вонзился в сердце. Завершится война, и трудящиеся города-героя Севастополя назовут одну из его улиц именем Степаненко.

После гибели отважного политработника военным комиссаром ВВС флота был назначен бригадный комиссар (затем генерал-майор авиации) Николай Васильевич Кузенко.

В ноябре и декабре 1941 года артиллерийские снаряды противника еще не рвались на аэродроме Херсонес, зато бомбили его многократно. Основу противовоздушной обороны аэродрома составляли 92-й зенитно-артиллерийский дивизион и взвод зенитных пулеметных установок. Вскоре к ним добавилась плавучая батарея в Казачьей бухте.

Чтобы не допустить высадку морского десанта на аэродром, были изготовлены заграждения из колючей проволоки, опускаемые на мелководье и усиленные противодесантными минами. На десантно-доступных участках побережья создавались противопехотные минные поля, которые перекрывались минометным и пулеметным огнем. Личный состав эскадрильи кроме стрелкового оружия получил гранаты и бутылки с горючей смесью. По инициативе инженера эскадрильи В. Г. Попковского и благодаря его изобретательности из подручных средств монтировались различные пулеметные установки для стрельбы по воздушным целям. Огнем с одной из таких самодельных установок был сбит фашистский самолет. А произошло это так.

Два Ме-109, пикируя на аэродром со стороны моря, сбросили бомбы, но на выходе из пике один из них попал под пулеметный огонь, и мы стали свидетелями редкого случая: изрядная часть левого крыла Ме-109 отвалилась, фашист, штопорнув, рухнул в воду рядом с берегом, а отделившаяся консоль крыла по инерции пролетела вперед и упала в районе самолетной стоянки нашей эскадрильи. Осмотр этого обломка показал, что бронебойная пуля, выпущенная с самодельной установки старшиной-оружейником С. М. Шевченко, пришлась в лонжерон [17] крыла, испытывавшего на выходе самолета из пикирования серьезную нагрузку, и тот обломился. Добавлю, что за меткую очередь из «самоделки» Сергей Митрофанович Шевченко был награжден орденом Красной Звезды.