В две стороны от устья речки раскинулся небольшой песчаный пляж с узкой полосой песка. Там же пристроились два деревянных пирса. И у одного из них… сердце предательски дрогнуло, забилось — стояли пришвартованными два драккара. Корабли я узнал сразу: вытянутые хищные обводы, по бортам — большие круглые щиты, высокие изгибающиеся штевни, впереди — в виде головы змеи или дракона! Мама! Сбылась мечта идиота! Дядя Йорген, а можно я сбегаю посмотрю?! У кораблей заметил фигурки. Соотнес с размерами корабликов… Ну так себе, не сказать, чтоб «Титаники». Но все равно — настоящие, реальные, можно потрогать руками!

У второго пирса стояли кораблики по кургузее и пошире, явно грузовые. Там их было четыре штуки, три из них разгружались — фигурки таскали что-то от корабликов, по пирсам, по дорожке к недалеко расположившимся строениям. Еще три таких же толстеньких кораблика стояли на якоре неподалеку. Чуть дальше увидел еще драккары, вытащенные до середины на песчаный берег, три или четыре, отсюда было сложно разглядеть.

Следующее, что привлекло мой взгляд — усадьба, обнесенная высоким тыном из вертикальных, заточенных как карандаши бревен. Явно побольше Йоргенновой. Внутри я разглядел все тот же длинный дом, и несколько строений. Хм, а меньших строений побольше, чем в виденных мной одалях. От пирсов к усадьбе тянулась дорога, кажется мощенная. Она тянулась и упиралась в мощные ворота. Вторые ворота смотрели на… город?

Блин, а как назвать… это? Это поселение? Честно говоря, наслушавшись разговоров про Борг я ожидал чего-то более эпичного, обнесенного каменной крепостной стеной с башнями, с воротами в которых стоят позевывающие стражники…

Стена была. Вернее — тот же тын из вертикальных бревен, только пониже, и бревнышки пошли на стену пожиже. Тын шел поверху относительно высокого земляного вала, опоясывающего Борг в виде почти правильного кольца. Внутри — мешанина из домиков. Ребята, вы что-нибудь о ген. планах застройки слышали? Стрит-стрит-стрит, авеню-авеню-авеню — «квадратно-гнездовая застройка». Впрочем, кого я спрашиваю! Орки… Площадью городок был… ну не знаю. Прикинул его диаметр — метров двести-триста наверно наберется. Блин, у нас иные деревни больше!

Рядом с городом, прямо примыкая к его валу — широкое поле, не меньше футбольного. Интересно, у них тут какие-то народные забавы проходят? Может орки в футболянку режутся? А зимой — в хоккей с мячиком, размеры как раз подходящие.

Одни ворота Борга выходили на усадьбу, вторые на «футбольное поле». В третьи вела наша дорога.

— Борг…

Только сейчас я заметил, что мы все остановились и рассматриваем открывшееся, только каждый по-своему.

Проще всего читался Калле — этот был как щенок, который сквозь остекление подъезда увидел улицу. Глазенки сверкают, пальцы, сжимающие лямки «рюкзака» побелели. Ну только ножками не сучит от нетерпения.

Хрут, исполнявший у дяди обязанности завхоза смотрел весело, одновременно с облегчением и надеждой. Уж что вызывало в нем такие эмоции — окончание пути, близкий отдых или предвкушение от предстоящих закупок, я не знаю.

Сигмунд был спокоен, хотя мне это спокойствие и показалось напускным. Йорген? Я вообще с трудом мог «читать» дядю — его деревянное лицо как будто было не способно на эмоции.

А вот от кого не ожидал увидеть гамму чувств, так это от Фритьефа. Старый вояка мне напомнил бывалого бойцового пса, вновь увидевшего ринг. Крылья носа дрожали, будто пытаясь вобрать в себя весь букет запахов, что ветер принес с берега: йода, рыбы, смолы, какой-то гнили, влажного дерева, дым. Глаза обшаривали акваторию, пристани, корабли, скользнули по кораблику вдали, остановились на одном из вытащенных на берег драккаров.

— Ульвбьёрн, старый лис, — подобие улыбки тронуло губы.

— Нечего глазеть, — проворчал Йорген, — нам еще устроиться надо.

Или мне показалось, или в его голосе я услышал нотки сомнения.

Мы спустились с пригорка, тракт прямиком вел к городку. И когда уже подходили к воротам, с моря донесся протяжный гудок или рев. Я вскинулся, это что? Лохнесское чудовище перепутало регион, или тепловоз заблудился в мирах? Звук повторился, он шел с подходящего к берегу драккара, приблизившегося настолько, что стали видны гребцы, равномерно опускающие весла в воду и несколько фигурок на носу. Вот стоящий впереди и выше всех, держащийся левой рукой за «шею дракона» вскинул большой рог и над водой разнесся новый призыв.

Наконец ему ответили с берега: на одном из драккаров, стоящих у пирса нашелся орк, который так же вскинул здоровенную изогнутую штуковину, поднес тонкий конец ко рту и новый трубный глас покатился над водами Борг-фьорда.

Йорген, отвлекшийся было на звук, повернулся и хотел было пойти дальше, но Калле порывисто схватил отца за руку. Дядя взглянул в по-щенячьи восторженные глаза младшенького, проворчал.

— Ладно, давай посмотрим.

— Это Хаук, — пояснил Фритьеф, — молодой форинг из свободных. У него небольшой корабль и малый лид: прошлой весной уходил всего с тридцатью хольдами. Но удачлив. — с затаенной завистью произнес ветеран.

Честно говоря, и половины слов не понял!

— Лид, это дружина? — взглянул я на Фритьефа.

— Дружина, только у ярла, — презрительно обронил Калле, — и дружинники, то есть хирдманы — это только воины ярла. Но тебе эти знания ни к чему!

Ох, дождешься ты у меня! Хотел ответить, что-нибудь ядовитое, но мое внимание привлекло лицо Фритьефа.

— Хвастун, — с усмешкой бросил тот, но сколько в голосе было уважения!

Я повернул голову туда же, куда смотрел он. На подплывающем драккаре что-то происходило. Судно шло по инерции, направив нос на пристань, но весла не убирали — они остались выставлены параллельно воде. И вот на эти весла, как на консольно-закрепленные бревна в тайпарке с борта соскочил тот же, что трубил в рог. В этот момент солнце, что случалось нечасто, пробило сплошной облачный покров, и туловище «эквилибриста» заблестело, как рыбья чешуя.