Хоть мне и показалось, что я быстр, еще бы — я ведь легче и моложе этого старикана, но внезапно в том месте, где он только что стоял кузнеца не оказалось, а я по инерции головой вперед влетел в заставленную какими-то черенками стенку.

Вскочил оглядываясь, подхватил черенок, что показался мне потолще, оказалось — деревянная лопата, и повторил атаку.

Кузнец, усмехнувшись просто перехватил лопату левой рукой, правой подхватил меня за шиворот рубахи, разворот… и получив поджопник я вылетел из кузни.

Прямо под ноги стоящих в недоумении Гунара и Хельми.

— Здравствуй Асгейр, — удивленно проговорил Гунар

— Споткнулся? — весело подмигнул мне Хельми

Следом из кузницы вышагнул кузнец. Посмотрел на меня, отряхивающегося от пыли, на мужиков

— Гунар, ты его знаешь что-ли?

— Конечно, — все еще удивленно проговорил хозяин одаля, — это Асгейр, племянник Йоргена.

— Племянник? — новый оценивающий взгляд, — Понятно. А я думал опять кто-то ворота не закрыл, вот и ломятся все, кому не попадя.

— Слышь, кузнец, — я все еще кипел злостью, — ты за воротами то давно был? Или с перепою какие-то толпы вокруг мерещатся? Здесь же на… — чуть не ляпнул «на сотни километров», — несколько дней пути никого вокруг!

Кузнец усмехнулся

— Вообще то да, иногда забываюсь, особенно за работой, что уже не в Борге…

— Все, хорош воевать, — примирительно подвел черту Гунар, — пойдем, расскажешь, что тут у тебя приключилось.

— Фроди мне сказал, дескать у Гунара живет просто чудо-оружейник!

Мы сидели за столом, с другой стороны очага от работающих женщин. Мы, это Гунар, Хельми, Колль и я. Сначала все, по неизменной традиции орков пошли к бадье за домом, долго и старательно отмывались. Вышедшая Келда сама нам полила из ковшика, а потом вручила вышитые полотенца. Гунар и Хельми долго и старательно расчесывали волосы, к чему я успел привыкнуть, но потом молодой хольд еще и заплел свои в тугую косу и свернул на затылке узлом, зафиксировав металлической заколкой. Увидев мое удивление, пояснил, дескать привычка, чтоб в бою в глаза не лезли. Странные они все-таки.

— Фроди сказал? — переспросил Колль, — Ну-ну. Что еще наплел про меня этот старый хрыч?

— Сказал, что ты был кузнецом в лиде, ходил в походы…

— И даже про это…

— Подожди, — остановил его жестом Гунар, и попросил, — расскажи мне лучше, что у вас с Браном случилось?

Я вздохнул:

— А ты не знаешь? Ну тогда слушай, — и я принялся рассказывать…

— Бедный мальчик, — вздохнула Кедла, когда я наконец договорил. Она нам принесла кувшин и кружки, но заслушавшись присела тут же. Вскоре рядом нарисовались еще двое пацанят, памятных по посиделкам с Эгилем. Эти сидели в присутствии старших тише воды ниже травы.

— Да, парень, не повезло тебе, — вздохнул Гунар, — был бы постарше, да была бы у тебя семья… А Брана жаль, я его знал мало, больше на тинге виделись. Суровый мужик был…

— Да я уже смирился, что одаль Мари отойдет, — пожал плечами я, — ну какой из меня крестьянин!

— Насколько знаю, Бран тоже не сильно в выращивании хлеба преуспевал, в основном рыбой жил. — заметил Гунар

— А что? — опять подмигнул Хельми, — подрастешь да женишься, и давай к нам в лид. Я и с Хауком поговорю.

— Спасибо. — нейтрально поблагодарил я. Ну не рассказывать же им, что решил стать торговцем! Замнем до поры. Кстати, поймал быстрый взгляд Гретты, сидевший с прялкой напротив.

— Покажи-ка еще раз свое оружие, — как бы невзначай попросил Колль. Сакс я забрал, когда мы уходили от кузницы.

Я выложил обломки на стол. Мужики заинтересованно склонились, детвора вытянула шеи, но когда Колль взял его в руки, все тут же выпрямились, и уставились на местного эксперта.

— Сварить, как я и сказал, не получится, — наконец покачал головой мастер.

Блин! Я вздохнул, медленно выпуская воздух сквозь сжатые зубы.

— Не сопи, — одернул меня Колль, — я не сказал, что ничего нельзя сделать. Придется укоротить, вот так, — он отчеркнул пальцем, — а хвостовик и подварить можно. Да, выйдет коротко, но сталь отличная, резать будет, — он попробовал ногтем режущую кромку, — как песню петь.

— Тогда у меня к тебе еще один вопрос, — я оперся локтями о стол, в пол-оборота поворачиваясь к сидящему от меня через Хельми кузнецу, — во что мне встанет твоя работа?