На фоне всей этой суеты произошло еще одно интересное событие. С Теоном связался лично президент США. Он объявил о своем восхищении проектом, сказал, что поддерживает все прогрессивное и инновационное и верит, что такие талантливые предприниматели – основа процветания Америки. Через час после разговора о нем вышло заявление официального представителя Белого дома. Типа, мы за прогресс и инновации, без нас все рухнет.

На утро следующего дня обслуживающие Курца вашингтонские лоббисты сообщили, что стагнирующие рейтинги президента пошли вверх. Анализ подтверждал, что это случилось из-за ассоциации с Теоном и его новым проектом. По их словам, Белый дом ухватился за эту тему и будет всячески ее продвигать, потому что дряхлый старик на грани деменции очень выгодно смотрится на фоне молодого и энергичного миллиардера-инноватора.

Подтверждение этому не заставило себя ждать. К концу дня с Курцом связалась служба протокола Белого дома и сообщила, что президент планирует с ним личную встречу, о времени которой будет сообщено позднее. Это было очень кстати, потому что придавало новому проекту Теона дополнительный вес, официальность и подогревало волну хайпа.

Пока шло время, Акоста навел справки о таинственном теневом банкире из Дубая. Мади Сахим бин Малик получил это имя от правителя Эмирата вместе с гражданством. До этого он был неприметным ливанским банкиром Фаруком Абдаллой, никаким образом не проявлявшим связи с одной из самой богатых и древних частных расчетных систем в мире. Предоставление гражданства Эмиратов иностранцу – событие беспрецедентное, редкое и требующее особых заслуг. Для этого подписывается личный указ шейха. Особыми заслугами Фарука было то, что в момент, когда строительство самого известного здания Дубая, башни Бурдж-Халифа, остановилось из-за отсутствия финансирования, владелец небольшого ливанского банка предоставил необходимую сумму для его завершения. Причем тайно. Какой она была и на каких условиях передавались средства, можно было только догадываться, потому что официальных данных ни о стоимости башни, ни о источниках ее финансирования не было. Но, судя по уважению шейха, речь шла о сумме, значительно превышающей миллиард долларов. За такую щедрость ливанец получил гражданство, новое имя, огромный кусок пустыни на побережье к северу от Дубая для строительства виллы и льготную лицензию на деятельность во Фризоне 13 .

Официально бывший Фарук Абдалла, а теперь Мади Сахим бин Малик был владельцем логистической компании, имевшей огромные склады в порту Дубая, через которые переваливалось различных товаров на миллиарды долларов в год. А еще он являлся донором Космического центра имени Мухаммеда бин Рашида, основной площадки для развертывания космической программы Эмирата и любимого детища правителя. Именно через этот центр Мади близко сошелся с шейхом и стал одним из его самых доверенных советников.

О хавале – теневой финансовой системе, которой руководил Мади, информации было очень мало. Все знали, что она существует, все знали, как она работает, но точных данных об обороте и руководителях не было никаких. Многие вообще сомневались, что она до сих пор эффективна, и называли ее легендарным пережитком Средневековья. Дилеры хавалы находились исключительно в мусульманских странах или в мусульманских общинах, очень часто при мечетях. Это чрезвычайно затрудняло раскрутку системы, потому что исламские лидеры и клирики ни под каким давлением не раскрывали информацию и препятствовали работе любых внешних расследований.

Формально хавала ничего не нарушала. Человек под расписку давал деньги в долг в одном месте, а по его поручению средства выплачивались в другом. В большинстве юрисдикций такая транзакция была абсолютно легальной. ЦРУ и ФБР после начала «войны с террористами» прихватили нескольких предполагаемых дилеров по подозрению в финансировании радикалов, но выбить из них так ничего и не смогли. По слухам, пара человек до сих пор сидели в Гуантанамо, так ничего и не сказав. С развитием блокчейн, криптовалют и Интернета отследить хавалу стало вообще невозможно, так что приходилось только догадываться про ее оборот и географический охват.

В общем, подобраться близко к Мади не получалось. На радаре спецслужб он не появлялся. Единственное скудное досье на него в стиле – не был замечен, не состоял, не подозревается – было у МОССАД, и то израильтяне забросили его после того, как Фарук Абдалла стал добропорядочным гражданином Дубая.

Этот персонаж был настолько чист и прозрачен, что у опытного профессионала Акосты невольно возникли сомнения. Уж очень все было гладко, очень похоже на хорошо проработанную легенду. Но прицепиться к арабу было не за что. К тому же экзальтированный Теон вошел в режим раскручивания очередной гениальной идеи, и в этом состоянии удержать его кипучую энергию было просто невозможно. А тут еще развитое за годы долгой и успешной оперативной работы в ЦРУ чутье подсказывало шефу разведки, что на босса надвигается более реальная опасность, чем сказочные всесильные восточные джины.

Вольно или невольно Курц своим астероидом разворошил гнездо таких ядовитых пауков и затронул интересы такого количества влиятельных и сильных людей в Вашингтоне и Нью-Йорке, что от них следовало ожидать самой радикальной реакции.

Однако в течение следующей недели ничего существенного не произошло. Первоначальный ажиотаж вокруг Теона спал. Журналисты поутихли в ожидании следующей порции новостей. Часть биржевиков зафиксировали прибыли, из-за чего акции Альфа Спейс немного припали. Конструкторы исследовательского центра занимались текущими проектами, с нетерпением ожидали полный бриф по астероиду и перелопачивали гору материалов, связанных с возможностью добычи ресурсов в космосе и немногими уже существующими по этой теме наработками.

Такое временное затишье порвал очередной новостью Теон. Он объявил, что покупает небольшую частную исследовательскую компанию, работавшую по заказу НАСА над конструкцией космического буксира с ионным двигателем. По сути, это была одна из лабораторий Массачусетского технологического института – ведущего мирового центра в исследовании новых технологий. Курц купил ее с потрохами, выплатив НАСА солидную неустойку и выделив МТИ пятьдесят миллионов безусловного финансирования. На базе этой компании он создал исследовательский центр Орбитал и перевел туда Мишу Когана вместе с его новым отделом.

Это событие подхлестнуло интерес к Курцу и вызвало крайне негативную реакцию НАСА, которую, впрочем, удалось быстро погасить соглашением об обмене технологиями. Орбитал давала доступ специалистам космического агентства к результатам своих исследований, правда, разрешала их свободное использование только в некоммерческих целях. А еще это приобретение убедило серых кардиналов, что Орбитал – проект реальный и, скорее всего, будет осуществлен. И они сделали первый шаг.

Теону позвонил Джозеф Витмар – старый опытный банкир и политик, бывший долгое время председателем Федрезерва, а теперь возглавляющий совет директоров самого крупного в США инвестиционного банка. Оказалось, что он прилетел в Сан-Хосе по делам и заодно хотел бы обсудить потенциал IPO Орбитал.