– Мало ли, кто их знает, этих творческих.

– Не она это, – произнес Феликс, направляясь к выходу. – Не играла девочка, на самом деле была в панике. Я ощущал биение ее сердца, как циркулирует кровь, каким бешеным становится пульс, когда она говорит о своих подозрениях насчет матери. Такой выброс адреналина обычный человек не сыграет.

– А, ну тогда ладно, – кивнул Валентин. – Кстати, Феликс, если в театр идете с Никанором, он-то понятно – уборщик, а ты как? Как ты там свое присутствие объяснишь?

Взявшись за ручку двери, директор обернулся и произнес, практически не разжимая губ:

– Никак. Меня никто и не увидит, ведь я умею отводить людям глаза. Вы же помните, кто я такой, да? Или напомнить?

– Извини, – вздохнул Сабуркин, – просто это… это самое…

– Поехали!

Глава 5

Тем временем в квартире Феликса ворон развернул кипучую деятельность – Паблито искал ключ от кладовой и был решительно настроен найти его во что бы то ни стало.

Дон Вито отказался участвовать в поисках. Он сидел на подлокотнике любимого кресла Феликса и удрученно наблюдал за тем, как ворон носится туда-сюда, строя предположения, где же этот ключ может находиться.

Вдруг Паблито скрылся где-то в коридоре, ведущем к спальне, и притих. Привстав на задние лапки, крыс выглянул в дверной проем гостиной, но птицу не увидел. Подождав немного, Дон Вито спрыгнул с кресла и шмыгнул в коридор.

Ворон сидел у двери кладовой и что-то пристально рассматривал на пороге, буквально утыкаясь в него клювом.

– Что ты там нашел? – настороженно спросил крыс.

– Похоже, тут тайник, – ответил Паблито. – Смотри, прямо в центре порога две черточки, будто кусок сюда вставлен.

Дон Вито подошел ближе и присмотрелся к месту, на которое указывал ворон. На темном дереве действительно виделись едва заметные вертикальные линии, выделяющие небольшой фрагмент сантиметров в десять.

Паблито постучал по нему клювом, послушал звук и произнес:

– Он должен как-то выдвигаться. Ну-ка, давай, толкай лапами.

–Я не уверен, что… – начал крыс, но ворон перебил, прокаркав оглушительно:

– Толкай, кому сказал! А то всё равно клювом расковыряю!

– Нет, нет, нет, – торопливо залопотал Дон Вито, – только не порть имущество. Сейчас попробую… толкну…

Передними лапками крыс уперся в выделенную часть порога и хорошенько поднатужился. Послышался тихий щелчок, словно откуда-то из-под пола, и деревянный фрагмент немного приподнялся на коротких металлических штырях, открывая небольшое углубление, в котором лежал ключ.

– Хе-хе-хе! – довольно проскрипел Паблито. – От меня не спрячешься! Давай, Вито, доставай ключ, становись мне на спину и открывай замок! Тут не высоко, дотянешься!

Понимая, что спорить бесполезно и упрямый ворон всё равно добьется своего, крыс взял ключ и печально вздыхая, полез на пернатую спину.

До замочной скважины он и впрямь дотянулся без труда, ключ легко повернулся, щелкнул замок, и Дон Вито спрыгнул на пол, ощущая себя совсем уж скверно.

Сунув клюв в образовавшуюся щель, Паблито приоткрыл дверь и заглянул внутрь. После обернулся и спросил удаляющуюся крысиную спину:

– Ты идешь смотреть?

– Нет, – не оборачиваясь, ответил Дон Вито.

– Как хочешь.

Бочком-бочком ворон протиснулся в кладовку – небольшое помещение два на три метра. За дверью вдоль стены громоздились до потолка наставленные друг на друга пластиковые коробки разных размеров, а в другом углу… стоял полуголый окровавленный человек и смотрел прямиком на Паблито. Раскрыв от неожиданности клюв, ворон заорал не своим голосом.

Услыхав этот жуткий крик, Дон Вито стремглав понесся в кладовую.

– Что случи… – задыхаясь от испуга, начал крыс, но увидав картину – Паблито с растопыренными крыльями и человека в углу – сел на пол, перевел дух и произнес: – Это скульптура, манекен, успокойся.

Не слыша его от страха, ворон продолжал голосить. Тогда крыс подбежал к манекену и подергал его за штанину черных бархатных штанов.

– Это всего лишь кукла! Прекрати истерику! Слышишь?

Механически захлопнув клюв, Паблито замолчал. Затем произнес неуверенно:

– Он точно ненастоящий? Ты уверен?

– Абсолютно, – запрокинув голову, Дон Вито рассматривал скульптуру высокого, прекрасно сложенного, красивого утонченной, благородной красотой молодого мужчины с длинными белыми волосами. – Он из воска.

Набравшись храбрости, ворон подошел поближе и уставился на скульптуру.

– И почему он весь в крови? Это же кровь на нем, да?

– Похоже, да. Засохшая, – крыс поводил носиком, рассматривая глубокие следы от зубов на плечах и шее манекена. – Теперь ты доволен? Мы можем отсюда уйти?