– Артем, расскажи мне еще что-нибудь про себя? Я ведь ничего о тебе не знаю.

– Давай попробую. С чего начать?

– Ну, например, расскажи, что тебя привело в Питер? Ты сказал, что вчера приехал.

– Да. Я здесь по работе.

– А чем ты занимаешься, если не секрет?

– Вот это как раз таки секрет, – улыбнулся Артем.

– Эй, ну так нечестно!

– Ладно-ладно… Скажем так, я работаю в организации, которая занимается обеспечением безопасности человечества.

Майя недоверчиво посмотрела на Артема, пытаясь понять, розыгрыш это или что-то еще.

– Прямо вот всего человечества?

– Ну да, – без единой эмоции ответил парень.

– То есть ты… какой-то секретный агент? – уточнила она, надеясь услышать продолжение.

– Не совсем агент, но секретный.

Девушка загадочно улыбнулась, отвела взгляд, отпила горячий шоколад.

– Понятно. И что, ты здесь на задании или как это у вас называется? – спросила Майя.

– Все верно, на задании, примерно так и называется.

Сперва Майя не слишком серьезно восприняла его слова, но ни в голосе, ни в глазах Артема не было ни единого намека на желание как-то ее разыграть. Да и не был он похож на любителя неуместных шуток.

– Я поняла. Если не хочешь про работу, давай поговорим о чем-то другом, – предложила девушка.

Артем молчал. В его глазах Майя видела внутреннюю борьбу. Ей казалось, он стесняется или даже боится того, как она воспримет его рассказ, и поэтому ничего не говорит. Но все же Артем решился. На его губах оставалась все та же теплая улыбка, только взгляд изменился. В нем не осталось ни капли того, что заставляло сердце Майи учащенно биться. Неземные, изумрудные глаза стали холодными, отрешенными, но за всем этим Майя видела одиночество и странную, бесконечную усталость, как у человека, слишком долго живущего на земле и давно потерявшего близких.

– Это не так просто объяснить, но я постараюсь, – Артем ненадолго задумался, подбирая нужные слова. – Очень часто люди совершают страшные, жуткие вещи. По разным причинам: из-за врожденной жестокости, ревности, денег, бытовых ссор. Причин много. Но иногда подобное поведение людей становится результатом еще более ужасных событий. Моя работа заключается в том, чтобы эти ужасы локализовать и устранить.

– Звучит зловеще, – сказала Майя и поежилась под клетчатым пледом в кресле.

– Ты сама спросила, – ответил Артем. Он почти допил горячий шоколад.

– Большего от тебя добиться не получится, я так понимаю.

– Если честно, я и сам хотел бы рассказать больше. Иногда очень хочется поделиться тем, что накопилось внутри.

– Ну ладно, не буду допытываться, – ответила Майя. – Но теперь я хотя бы знаю, что сдаю комнату секретному агенту. Послушай, а что вы родным говорите? Или для близких у вас есть какая-то специально вымышленная легенда?

– Да, на первое время действительно есть легенда. Но как действуют другие, я не знаю. Сразу говорят правду или немного позже. Мне в этом плане легче.

– Почему?

– У меня никого нет.

Майя не сразу поняла, что Артем имеет в виду.

– Совсем никого? А… а родители? – осторожно спросила она.

Парень отрицательно покачал головой.

– Извини, пожалуйста.

– Ничего, все хорошо, – сказал Артем так, что девушка действительно поверила в это.

Если она и задела его за живое, он этого никак не показывал. И все же Майе стало неловко.

– Я мало что помню из детства, – сказал Артем и придвинулся к ней поближе. – Где-то до шести лет я рос в детском доме с другими детьми. Бывали как плохие дни, так и хорошие. Хороших было больше, – он улыбнулся ей, и Майя, внимательно слушая, ответила ему тем же. – Но почему-то я больше всего запомнил, как вечерами, уже в кроватях, мы смотрели через окно в ночное небо. Там были звезды. Каждый из нас выбирал себе звезду и придумывал ей имя. Стоило только новой звездочке появиться на небе, кто-то говорил: «А вон там моя звезда…». И так до поздней ночи.

– И как ты называл свои звезды?

– Уже не помню. Столько лет прошло. В нашей комнате я был самый младший, и поэтому, наверное, меня в эту игру не брали. Как-то я сказал, что самая яркая звезда – моя, и сразу получил за это. Даже имя не успел придумать, – Артем засмеялся и пожал плечами.

– Ужас какой, – сказала Майя.

– Да, дети бывают достаточно жестоки. Но вечерами я все равно продолжал со всеми смотреть в небо, выбирал себе звезды и придумывал им имена. Но уже не вслух. Поэтому и забыл, наверное. Да и не важно это. Мне просто нравилось слышать голоса других детей. Так я понимал, что не один. Я почему-то очень хорошо помню, как лежал и слушал, о чем они мечтают. Это были добрые, светлые мечты. Я радовался им вместе с остальными, а потом засыпал. Главное – не остаться ночью одному, в тишине, наедине со своими мыслями.

Артем замолчал. Майя тоже заговорила не сразу, но рядом с ним ей было хорошо и без слов. Странно это. Давно ей не было так спокойно, как рядом с этим едва знакомым парнем. Она подумала о том, что им предстоит вместе идти домой. Сам он будет мокнуть, а ее прятать под зонтом. Перед сном он так же улыбнется ей, а она будет смотреть в его удивительные, похожие на два зеленых океана глаза. Ночь они проведут под одной крышей, совсем близко друг к другу. Эта мысль еще больше взволновала ее, ведь у нее так давно никого не было. И когда ночь окутает город, она вновь останется… «одна, в тишине, наедине со своими мыслями…» – повторила про себя Майя слова Артема. Она понимала его. Каждый новый вечер в одиночестве для нее становился настоящей мукой. Что плохого в том, что сегодня она не хочет быть одна? Что этой ночью ей хочется немного человеческого тепла? Совершенно ничего. Но правильно ли это?