Выхожу на балкон со стороны кухни и облокачиваю руки на перила, смотря вдаль и крепко держа в руках большую чашку. Любимая кружка Лео. Забываюсь так, что сделав очередной глоток обжигаюсь, громко чертыхаюсь, еще и нечаянно надкусываю язык. Поставив чашку на столик рядом, захожу в кухню, чтобы выпить молока. Не знаю почему, но когда я обожгу рот, начинаю пить холодное молоко, и, как не странно, оно мне помогает.

Когда с кофе покончено, я заставляю свой желудок принять хоть немного пищи. Меня рвало два раза и все из-за еды. Я не могла съесть даже овощ, потому что он тут же грозился вернуться наружу. Мама не замечала насколько я сильно становилась бледная, потому что мои руки умело штукатурят лицо. Я придавала своему лицу свежий вид и немного красные щеки, поэтому, единственный, кто заметил бы, что на мне килограмм тональной основы, наверное, визажист.

Убедившись, что мне не надо будет бежать в ванную и склоняться над унитазом, я вернулась к нам в спальню и достала рюкзак. Пока я собирала вещи Лео для сиделок, за окном начало светать. Рассвет был необычайно красивым. Заметив это, я подошла к окну и посильнее распахнула шторы. Первоначальные лучи с красноватым отливом начали атаковывать мои глаза и лицо. Вяло улыбнувшись утреннему небу, я закрыла окно шторами, так как восторг начал переходить в раздражение.

Заканчиваю суматоху с вещами и пишу Дрейку, что уже проснулась. Кстати насчет бабушек: мама рассказала им все и теперь я собиралась ожидать их приезда, но Альберт (который тоже слегка смахивает на мумию), отговорил их. Каждая новость будет доходить до них сразу и те согласились. Все продолжают работать, чтобы хоть как-то не сойти с ума. Я любезно попросила маму не трогать меня несколько дней, так как хочу побыть одна и она, как не странно, согласилась. Единственное, где мы можем встретиться - это больница, но и там происходить такое редко, потому что родители ходят к нему после работы, договорившись с врачом, а я стараюсь навещать его утром и до обеда.

Кидаю рюкзак рядом с диваном и Алекс недовольно хмурится, и хочет повернуться на другую сторону, но я хватаю его за плечи. Возможно, это произошло от испуга, но он резко хватает меня и перекидывает через себя так, что я оказываюсь прижатой лопатками к мягкому покрытию, а Алекс продолжает нависать надо мной, крепко держа мои запястья по обе стороны от моей головы. Дышим громко и часто. Наши глаза распахнуты так сильно, что становится слегка больно. Он начинает бегать глазами по моему телу, приходя в себя. Потом отпускает и мы садимся. Никто из нас ничего не говорит. Все произошло так резко, что я все еще пытаюсь унять громко стучащее сердце.

– Рефлексы у тебя, что надо, - запыхавшись выдаю я, и заправляю выбившиеся пряди за ухо. Моя водолазка поднялась выше пупка, поэтому, смутившись, я отдергиваю края и откашливаюсь.

– Больше никогда так не делай, - хрипит он и встает, откинув простынь. Я думала прикрыть глаза, но Алекс оказывается в спортивных штанах. Я не видела, чтобы он приехал с вещами. Осматриваю гостиную и натыкаюсь взглядом на спортивную сумку у порога. Теперь понятно. Алекса поправляет штаны и, взяв туалетные принадлежности, исчезает за дверью ванной.

Мне еще никогда не доводилось видеть парней, которые так быстро реагируют. Алекс был очень быстр и делал все продумано, сразу зная, за что схватить врага. Ему даже не пришлось открывать глаза! Во мне родилась мысль, что он где-то учился этому. Наверняка, он тренировался, потому что это было так прекрасно, продумано, технично и завораживающе. Тряхнув головой, я поднимаюсь и заправляю постель. Складывать диван все равно нет смысла.

Через два часа приезжает Дрейк, и мне приходится очень долго (как и ожидалось) объяснять ему, как в Испании появился Алекс и что он здесь делает, а тот в свою очередь, везде пытается вставить фразу, что он является не только другом Лео, но и моим бывшим парнем, чем вызывает у Дрейка полное удивление. Я прикрываю глаза, когда он в очередной раз повторяет эту фразу и залажу внутрь автомобиля.

Пока мы едем, эти двое успевают найти общий язык и от Алекса, конечно же, не убежал акцент Дрейка, поэтому тому приходится повторять то же, что когда-то он говорил мне.

Я смотрю в окно, полностью погружаясь в свои мысли. В этой машине, обстановке, сейчас чего-то или кого-то не хватает. От одного воспоминания, что я сейчас снова встречусь со спящим Лео, меня бросает в дрожь. Вроде бы, прошло только несколько дней, но для меня как будто прошел год. Солнце печет во всю, но оно меня не согревает. Я продолжаю говорить, что это все похоже на плохо выдуманный кошмар. Для меня невозможно то, чтобы все случилось в один миг. Сейчас все хорошо, ты машешь своему любимому, который стоит на другой стороне дороги, а в следующую секунду, ты видишь его лежащим за метр от автомобиля, который посмел сбить того, кто тебе дорог. Хочется истерически засмеяться. Я так устала держать свои правдивые эмоции под замком, но все же, мне не стоит жалеть о том, что вчера я показала их Алексу. Пусть знает, что мне сейчас не до его игр, если они остались.

Дрейк тормозит у больницы и мы втроем заходим внутрь. Мой новый друг говорит девушке за столом регистрации к кому мы пришли и та энергично кивает, разрешая нам войти в палату Лео. Первым мы пропускаем Алекса. Пока он идет к нужной двери, я бросаю взгляд на его руки, которые трясутся и очень сильно. Он волнуется.

– Давно вы расстались с ним?
– тихо спрашивает Дрейк, смотря на дверь, в которой несколько секунд назад скрылся Алекс.