– Комиссарова, не говори загадками. У меня не всегда получается тебя понимать. Что не так?

Я сейчас точно взорвусь.

– Когда ты последний раз общался с ведьмой?

– В каком смысле «общался»?

– Во всех смыслах, Козловский!

– Вчера.

В первую секунду я радуюсь – он не отрицает, значит, врать не собирается. Потом меня накрывает. Вчера! Не особо контролируя свои действия, замахиваюсь, и кидаю в парня его же веник.

Ненавижу цветы.

Ненавижу Козловского.

– Да что с тобой? – рявкает он, уворачиваясь. – Я думал, они тебе понравятся.

А когда с ведьмой болтал, тоже думал, что мне понравится?

– Не думай больше. Вообще. Никогда. И обо мне не думай. Ясно? А по-хорошему, проваливай к своей ведьме. Я тебя больше видеть не хочу.

– Это моя квартира. – невозмутимо отвечает он. – Зачем мне уходить?

– Хорошо. Тогда уйду я.

Меня понесло.

Но истерика на то и истерика, что ее прекратить сложно.

Разворачиваюсь, но не успеваю и шага сделать, как слышу грозный рык за спиной:

– Стоять!

Ага. Будто я возьму и остановлюсь. Бульдозер затормозить легче будет, чем разъяренную меня.

Хватаюсь за ручку и пытаюсь открыть дверь.

Черт.

Меня догнали.

– Ты и правда думаешь, что я после всей это сцены позволю тебе молча уйти? Давай, Влада. Открывай клетку и выпускай из нее своих тараканов. Хочу их послушать.

Я хотела уйти с миром, но…

Артем сам напросился.

– Ты меня обманул.

– Серьезно? – ухмыляется он, приподнимая бровь. – В чем же?

Он издевается?

Разве по мне не видно, что я с трудом сдерживаю себя?

Еще одно доказательство того, что дорога в кино для меня закрыта.

– Ты говорил, что не будешь общаться с ведьмой, но ты общался. Ты не просто с ней разговаривал, ты еще ей подарок отправил. Или лично вручил, не знаю, как там на самом деле было. Да и знаешь… Мне плевать на это.

Козловский мрачнеет.

– Ничего подобного я тебе не говорил.

Ну, может именно так и не сказал, но дал понять, что с ней покончено.

– Ты ей отказал, когда она звонила.

– И?

– Это значит…

– Это значит, что я не вернулся в ресторан. – говорит тоном физрука, который не верит в липовую справку. – Настя – клиент нашей фирмы. Наше общение закончится только тогда, когда мы закончим наш совместный проект, в котором она так же участвует. В чем проблема? Я не понимаю.

– Что ты ей подарил?

– Без понятия. – цедит сквозь зубы он. – От лица компании кто-то из работников должен был отправить цветы. Я не вникаю в такие мелочи.

– Тогда почему она присылает букет и благодарит тебя?

– Ответ на этот вопрос знает только она. – выдыхает он. – Значит, были цветы? И где они?

– На помойке. Если поторопишься, то успеешь их забрать, пока бомжи за них не подрались.

Козловский молчит, но видно, что вся эта ситуация его забавляет.

А у меня мозг плавится, и сердце разрывается.

Так еще и понять надо, мне собирать вещи или я уже передумала?

Конечно, можно включить гордость и вызвать такси, но я последнее время ее игнорирую, поэтому будет глупо доверять этому чувству.

Тёма несколько секунд смотрит на меня, затем разворачивается и уходит.

Что?

Серьезно?

Он не может уйти.

– Артем! – выдыхаю, когда вижу, что он идет в свою комнату. – Спасибо за цветы.

Он молчит.

А мне настолько гадко, что приходится идти за ним.

– Они очень красивые.

Тишина.

Меня отправили в игнор. Нет, в черный список. Артем ведет себя так, будто я не стою за его спиной.

Он снимает рубашку. Затем ремень.

Ох, черт.

– Я опять повела себя, как ребенок. – сглатываю, рассматривая его спину.

– Я знаю. У тебя все?

Эй, я извиняюсь, между прочим. Проявил бы чуточку милосердия. Честное слово, не умер бы от этого.

– Но и ты тоже хорош… - начинаю возмущаться и тут же одергиваю себя. – Мне показалось, что я для тебя развлечение на выходные.

Какой смысл корчить из себя обиженку, если сама дров наломала?

Бедные цветочки. Я их убила.

– Сейчас ты думаешь так же?

– Нет… Да… Не знаю…