Высоцкий дал добро, Аня кивнула, чтобы уже через пару секунд скрыться в спальне. И уже тут прошаркать ногами до кровати, сначала присесть на нее, а потом лечь, свернувшись клубком, закрыть глаза и выдохнуть, в очередной раз осознавая, что находиться рядом с Высоцким ей безумно сложно.

Из спальни Аня вышла ровно через шесть минут после того, как услышала череду звуков — звонок в дверь, шаги Высоцкого по коридору, несколько сказанных им и ему слов, снова шаги — теперь уже в сторону кухни.

Именно шести минут Ане казалось достаточно, чтобы снова появиться перед ним не поздно и не рано.

Кажется, она угадала.

На столе стоял картонный пакет, Высоцкий сидел здесь же, глядя в экран ноутбука.

Не отрываясь, произнес:

— Доставай. Бери, что понравится.

Аня кивнула, взялась исполнять указание.

Заказ был довольно щедрым. А еще удивительно вкусно пах. Во всяком случае, слюна стала собираться во рту сама собой. Оставалось лишь надеяться, что желудок не начнет повторное представление, давая новый повод для усмешки.

Контейнер за контейнером Аня достала два супа, мясо и рыбу, гарниры и даже, кажется, десерт.

Высоцкий занимался своими делами, будто не обращая на происходящее внимания. Но это было обманчивым впечатлением, потому что ровно в тот же момент, как Аня закончила, захлопнул крышку ноутбука, чтобы отодвинуть его.

— Нужно в тарелки переложить, наверное…

Аня произнесла несмело, глядя на их будущий ужин.

— Если хочешь. Я могу и так. Не принципиально.

Мужчина же отреагировал неожиданно. Во всяком случае, для Ани. Настолько, что она вскинула взгляд, задержалась на лице Высоцкого, чуть хмурясь.

— Что?

Он, конечно, это заметил.

— Мне казалось, вам принципиально. Вы любите, чтобы… Красиво.

Аня ответила на вопрос, продолжая испытывать неловкость. Агрессии в ответ на свое замечание не ждала, но готовилась к тому, что щелчок по носу получить может.

Вот только этого не произошло. Губы Высоцкого дрогнули в улыбке, потом он потянул к себе один из контейнеров с супом.

— Я просто хочу есть. Как и ты. Приступай.

И подавая пример, действительно стал есть.

Делал это молча и аккуратно.

Аня, каким-то чудом поборовшая стеснительность, устроилась на противоположной стороне стола, тоже открыла один из контейнеров, обнаружила внутри куриный бульон с лапшой. Очень ароматный и на вкус… Почти как бабушкин. Ела неспешно, то и дело бросая, как ей казалось, незаметные взгляды на мужчину. Думала ли, что стоит завести разговор? Вряд ли. Ждала ли, что это сделает он? Немного. И ждала, и боялась.

Но Высоцкий не спешил. Справился с супом, потянул к себе контейнеры с мясом и гарниром. Сменил ложку на вилку…

— Это все твое.

— Это много. Я не съем…

— Значит, поковыряешь.

Аня с сожалением оглядела оставшуюся еду, понимая, что и бульона-то ей многовато… Но Высоцкий четко дал понять — есть придется. И опять промелькнула мысль, что это похоже на заботу. И опять захотелось отвесить себе оплеуху, потому что не может быть она.

Когда Корней поужинал, а Аня действительно перешла из состояния «есть» в состояние «ковыряться в тарелке», постепенно погружаясь в собственные мысли, стараясь скрасить царящую тишину, лежавший на столе телефон Высоцкого завибрировал, оповещая о входящем.

Аня успела вздохнуть облегченно, надеясь, что Корней возьмет трубку, а потом отойдет — может, в гостиную, может, в спальню, чтобы поговорить там. Но вздохнула рано, потому что Высоцкий сделал не так — скинул… И никуда не ушел.

— Как сборы? — зато задал вопрос. Очевидно, обращаясь к ней.

— Хорошо, спасибо. Не волнуйтесь, я успею в срок, — Аня ответила, не сочась энтузиазмом, глядя не на собеседника, а на кусочек чизкейка, который был очень вкусным, но в переполненный желудок при всем желании уже не поместился бы.

— Я не волнуюсь. И не сомневаюсь, что успеешь в срок. Вопрос в том, не нужна ли помощь.

— Пока нет, спасибо. Я собираю личные вещи. А помощь нужна будет, чтобы вывезти мебель… Чуть позже. Я у бабушки спрошу еще, что мы… Что забираем, а что выбрасываем. Но не сейчас. Сейчас ей… Нервничать нельзя…

Аня ответила немного сбивчиво, глянула на Высоцкого краем глаза, уловила кивок. Следом снова минутная тишина… И новый сброшенный звонок.

— Ты завтра в больницу?

— Да. Опять на десять.