— Руслан. Он свидетелем был и на второй свадьбе Олега. — раздался Сашин голос за плотной розовой шторой, закрывающей кабинку для переодевания. — Ты же не думаешь, что это плохой знак?

— Конечно, нет. Не настолько уж он и неприятный человек, чтобы на свадьбу его не приглашать. — ответила Женя, вызвав смешок со стороны примерочной.

Уговорить Александру посетить и другие магазины не получилось. Она пришла в восторг от прямого платья длиной до пола, цвета слоновой кости, с тонким пояском из кружева, подчёркивающим талию, и длинными шифоновыми рукавами. Платье было скромным, утончённым и очень шло ей, поэтому Женя придержала язык, не став указывать на то, что оно отвечает запросу ещё из жизни с Димасиком — «чтобы можно ещё куда-нибудь в нём выйти».

И если бы не девушка консультант, указавшая на то, что его ещё нужно подшить, определившись с высотой каблука свадебных туфлей, и предложившая услуги швеи, работающей в этом же салоне, довольная Саша ушла бы домой вместе с покупкой.

Из магазина подруг забрал их общий работодатель. Всю дорогу до Жениного дома, они увлечённо слушали радио. Или только делали вид?

Молчание между ними не было мрачным и гнетущим, но Евгения смогла заметить некое напряжение между будущими молодожёнами. Они подчёркнуто избегали прикосновений к друг другу. Помогая самой Жене забраться на заднее сидение высокого автомобиля, Адоев дал ей опереться на свою руку, а Саша, которую он обычно в такие моменты поддерживал за спину, или вовсе обхватывал талию и подсаживал, не дожидаясь его помощи, сама заняла место, причём не рядом с водителем, а рядом с подругой.

И вот, когда машина замедлила ход, въезжая в Женин двор, певица, чья песня играла последнюю минуту, пропела слова: «Неловкое молчание повисло. Слишком, слишком близко..». Здесь то её выдержка сдала, и она прыснула со смеха, после чего, заразившись её весельем, хихикнула и Саша. К сожалению, водитель не разделил настроения пассажирок и, остановив машину, устало кивнул Жене на прощание.

«Платье свидетельницы куплено, деньги на свадебный подарок я уже из бюджета выделила, так что лучше бы им скорей помириться. — подумала Евгения. — Между ними нет ни злобных родственников, ни финансовых проблем, ни тяжелой беременности с игрой гормонов. Так что мешает радоваться жизни? Или кто?»

«Не может же он меня динамить?» — задавался вопросом Руслан в полдень следующего дня.

Пусть рос он без многочисленной родни под боком и много времени проводил один, есть в одиночестве не любил, а точнее есть в одиночестве за пределами своей квартиры или рабочего кабинета. Последние несколько лет раз в неделю мужчина обедал или ужинал в ресторане или бистро. Делал он это не в одиночестве, а в компании партнёров… и партнёрш.

Некоторые клиенты, желающие воспользоваться услугами охранного агентства, чувствовали себя комфортней, имея возможность встретиться с ним вне стен неприметного здания ЧОПа.

Подруги Руслана выказывали желание посетить с ним рестораны, когда им нужно было выгулять новое платье или показаться с большим букетом роз на людях.

А ещё был Олег. Его любила мама Руслана, и для него всегда были открыты двери их квартир, точно так же как и они могли прийти к нему в гости. Но когда Олег стал жить вместе с всегда доброжелательной и вежливой Натальей, каждое посещение их жилья напоминало светский приём, и не располагало к дружеским посиделкам. Поэтому друзья заимели привычку пару раз в месяц встречаться в городе за обедом.

Но вот отлаженная система дала сбой. Рабочих встреч вне конторы не назначалось. Из-за воздержания, в которое он влез то ли из-за скуки и нехватки новых эмоций, то ли по глупости и упрямо придерживался, желая прийти хоть к какому-нибудь результату, кандидатки для свидания в ресторане не было. А значит, в качестве сотрапезника у Руслана оставался только Олег. Друг, почти брат, вторую неделю не дающий о себе знать и успевший трижды проигнорировать его звонки.

Не услышать телефон может каждый, а ещё можно услышать, но не иметь возможность ответить на звонок. Но в таких случаях принято перезванивать, а Адоев, обычно так и поступавший, этого не сделал. И теперь Руслан один сидел в ресторане, наблюдая за тем, как уже знакомая блондинистая официантка расставляет перед ним тарелки. Из-за возникшего вчера форс-мажора его рабочий день начался в пять утра, но стоило ему всё разрулить, как о себе напомнили голод и плохое настроение, вызванное раним подъёмом. Без присутствия поблизости Олега, официантка по достоинству оценила самого Руслана, и обольстительная улыбка, неестественно смотрящаяся в купе со стыдливым румянцем, досталось именно ему.

«В прошлый раз сработала аура занятого мужика. Женщины чуют, что мужская особь состоит в отношениях, из-за этого начинают считать его перспективным, раз одна из их племени с ним уже связалась, и поэтому делают на него стойку».
– оценил ранее поведение девушки Руслан. На самом деле до неё ему не было никакого дела, но сидя в одиночестве за своим столиком в полупустом зале ресторана, он ощущал дискомфорт. И лучше думать о мотивах симпатичной девицы, чем по-бабьи переживать о своём совершенно абсурдном чувстве заброшенности.

«Последняя попытка. — решил мужчина, сжав в руке свой смартфон. — Должен же я с кем-то обсудить этих придурков, из-за которых пришлось подорваться в такую рань».

Но абонент, именуемый на манер обращение к нему мамы Руслана — «Олежкой» — на звонок не ответил.

«Какие дела у него столько дней, что даже перезвонить не может? Были бы серьёзные проблемы — он бы мне первому о них рассказал, значит, игнорит именно меня. А я из-за дружеского беспокойства об этом уроде, веду себя как брошенная малолетка. Позорище».
– успел поставить диагноз Руслан, кромсая стейк из лосося, когда друг наконец соизволил перезвонить. Забыв о своём недовольстве, он сразу же принял вызов, и, опустив приветствия, спросил, всё ли в порядке у Адоева.