Сонеты 14, 101 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда
Сонет 14 — один из 154 сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Это сонет «о продолжении рода» из группы «Свадебные сонеты» («Marriage Sonnets») (1-18) в общей последовательности сонетов «Прекрасная молодежь» («Fair Youth»). Сонет 18, был внесён мной в группу «Свадебных сонетов», в ходе исследовательской работы, и был адресован юной девушке, помолвленной с молодым человеком, адресатом последовательности «Прекрасная молодежь» («Fair Youth»). Хочу отметить, что многие критики сошлись на мнении, что применение Уильямом Шекспиром приёмов литературной риторики в сонетах 100-103, выглядит, как «the form of intellectual showing off», «форма интеллектуального выпендрежа». Однако, читатель имеет полное право соглашаться или не соглашаться с подобной характеристикой, данной критиками в отношении автора группы необычных сонетов. В конце концов, в елизаветинскую эпоху написание сонетов считалось частной перепиской, а желание автора, чтобы адресат сонетов возвратился обратно, было невероятно большим.
Сонеты 14, 101 Уильям Шекспир, — перевод Свами Ранинанда
Свами Ранинанда
**************
Portrait of a gentleman, said to be Edmund Spenser (1552-99), the Kinnoull Portrait 1590s English School
Cover book 2021 © Swami Runinanda. «William Shakespeare Sonnets 14, 101»
Poster 2021 © Swami Runinanda. «William Shakespeare Sonnets 14, 101»
William Shakespeare Sonnet 14 «Not from the stars do I my judgement pluck»
William Shakespeare Sonnet 101 «O truant Muse, what shall be thy amends»
____________________
Мысленно возвращаясь к переводу сонета 7, меня охватывает восхищение необычайно выразительными и яркими образами, которые воссоздал автор, описывая в сюжете сонета восход солнца. Однако, характерной особенностью сюжета сонета при написании являлась динамика преобразования образов, их метаморфозы, проявляемые при их сопоставлении в самой метафоре.
Но мог ли, он предугадать автор, что по прошествии нескольких веков найдется критик с необычайно необузданным воображением, который безапелляционно вынесет обвинения автору в использовании литературных образов для восхваления империализма и колониализма?
Стоит освежить память предъявителю подобных смелых заявлений, что во времена Шекспира была принята геоцентрическая система построения мира, по Птолемею.
Краткая справка.
Геоцентрическая система мира — представление об устройстве мироздания, согласно которому центральное положение во Вселенной занимает неподвижная Земля, вокруг которой вращаются Солнце, Луна, планеты и звёзды. Впервые возникла в Древней Греции, являлась основой античной и средневековой астрономии и космологии. Альтернативой геоцентризму является гелиоцентрическая система мира, являвшаяся предтечей современных космологических моделей Вселенной.
Уильям Шекспир придерживался геоцентрической системы мира при написании сонета 7, следовательно, солнце вращалось вокруг Земли, как и все звёзды. Таким образом, порядок расположения светил оказывался таким: Луна, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн, звёзды. Сюда не включены Меркурий и Венера, потому что у греков были разногласия на их счёт: Аристотель и Платон помещали их сразу за Солнцем, Птолемей — между Луной и Солнцем. Аристотель считал, что выше сферы неподвижных звёзд нет ничего, даже пространства, в то время как стоики считали, что наш мир погружён в бесконечное пустое пространство; атомисты вслед за Демокритом полагали, что за нашим миром (ограниченным сферой неподвижных звёзд) находятся другие миры. Этого мнения придерживались эпикурейцы, о чём красочно написал Лукреций в поэме «О природе вещей».
Исходя из этого, любая критика с обвинениями Уильяма Шекспира в использовании литературных образов для восхваления империализма и колониализма возрождающейся Англии, выглядят абсурдно. И наглядно показывают поверхностный подход академической науки, учитывая тот факт, что в Википедии на английском есть целая глава посвящённая этой теме.
Столь нелепых параноидальных обвинений мне никогда ещё не приходилось встречать. Хочу отметить, что в елизаветинскую эпоху идеи Джордано Бруно ещё не успели охватить величайшие умы Англии.
Джордано Бруно в Англии.
В 1583 году Бруно отправился в Лондон, где оставался в продолжение двух лет (1583—1585).
Первое время 35-летний философ жил в Лондоне под покровительством французского посланника Мишеля де Шатонеф де ла Мовисьера, затем — в Оксфорде, но после ссоры с местными профессорами опять перебрался в Лондон, где издал ряд трудов, среди которых один из главных — «О бесконечности, вселенной и мирах» (1584). Другие труды этого периода: «Пир на пепле»; «Изгнание торжествующего зверя», в котором он упоминает египетские верования; «Каббала пегасского коня» (или «Тайна Пегаса»; 1585); «Килленский осёл»; «О героическом энтузиазме» и другие.
В Англии Джордано Бруно пытался убедить учёных елизаветинского научного мира в истинности идей Коперника, согласно которым Солнце, а не Земля, находится в центре планетарной системы. Это было до того, как Галилей обобщил доктрину Коперника. Однако Бруно и не удалось распространить доступную для понимания систему Коперника в Англии. Уильям Шекспир и Бэкон не поддались его усилиям по распространению прогрессивных идей, они твёрдо следовали аристотелевской системе, считая Солнце одной из планет, вращающейся подобно остальным, вокруг Земли. Только Уильям Гилберт, врач и физик, принял систему Коперника, и опытным путём пришёл к выводу, что Земля является огромным магнитом. Он интуитивно выдвинул необычайно смелое по тому времени предположение, что Земля находится в процессе непрерывного движения, только благодаря силам земного магнетизма.
Когда Джон Флорио вновь вернулся в Англию в начале 1570-х годов, уже при правлении Елизаветы I, он близко сблизился с Джордано Бруно, так как переводил на английский лекции и беседы Бруно, при его посещении Оксфорда.
Однако, вдумчивый читатель, может задаться закономерным вопросом: «Почему сонеты 14 и 101 объединены в одном эссе»?
Остаётся неоспоримым фактом, что поэзия Эдмунда Спенсера в значительной степени повлияла на эволюцию, так называемого шекспировского сонета, который продвинулся куда дальше, как например в применении эвфемизмов и литературной риторики.