Постепенно вагон стал заполняться. По проходу засновали люди с клетчатыми сумками и тележками, уставшие даже на вид, распаренные, потные. Опять тёток было больше. Как они, бедные, эти сумки ворочают? Туда-сюда таскают? Большинство ведь не сильно молоденькие…

Вот и у меня соседи появились. Хорошо, что без груза. Пока сюда ехали не знал, как в купе развернуться, всё мясорубками было заставлено. Ещё один кто-то придёт и полный комплект в купе будет.

Так. Вот и четвертый.

— Привет, Бакалавр.

Поднимаю глаза от книги. Ну дела. Парнишка немного знакомый. С рынка. Нет, не торгует и не скупает. Так, непонятно зачем почти каждый день на нем трётся. Может дома ему делать нечего?

— Домой? Из Москвы? — странные вопросы задает.

Понятно, что домой. Понятно из Москвы. Не из Пекина же…

— Я тоже. — даже ответа не дождался. Проинформировал о конечном и начальном пунктах своего следования.

— О, даже места у нас рядом, — обрадовал меня. — Сейчас устроимся, замахнем. Веселее ехать будет.

Так. Опять отбояриваться как-то придется. Он то меня знает. Как парням с мясорубками лапши на уши не навесишь. Ну, что болею я, таблетки пью и водку мне нельзя. В двадцать первом в вагонах пить не разрешают, а тут — хоть сколько угодно. Хорошо, что и курить здесь в вагоне не запрещено, а то в своем времени очень уж я от этого страдал. Не часто на поезде ездил, но неудобства это составляло. Даже в привычку вошло, выходить на перроне курить. Как в Москву ехал, сегодня утром во Владимире даже в запас пытался накуриться — больше де до столицы остановок не будет… Хоть и знал, что здесь в тамбуре кури сколько влезет. Рефлекс уже во мне РЖД выработали…

Глава 37 Коварный «Распутин»

Парнишка сумку свою открыл и на столике в купе появилась баночка икры, балычок, нарезка сырокопченой колбасы, батон и бутылка водки «Распутин». Во как. Тут народ последний хрен без соли доедает, а он шикует. Рябчиков и ананасов только не хватает.

— Ананасы забыл, — озвучил свою мысль Бакалавр.

— Черт, точно. Думал же купить, но потом как-то закрутился… — виновато поглядел на Бакалавра его сосед по купе.

— Да ладно, в следующий раз купишь. — усмехнулся Бакалавр.

Последней на столе появилась эмалированная кружка. Была она весьма заслуженная и жизнью побитая. Видно богато жить стал шапочный знакомый Бакалавра не так давно и кружку поменять не успел.

— Бакалавр, ты, это, давай придвигайся, — указал на стол сосед по купе. — Кстати, ножика нет? Батон надо порезать.

— Какой же комсомолец без ножа, — на полном серьезе ответил тот.

Был у Бакалавра ножик. Хороший. На все случаи жизни. Под статью не попадал.

Быстренько покромсали балык и батон, открыли икру.

Бакалавр на стол тоже всё своё выложил. Бутерброды с колбаской не хуже, чем у соседа, банку манго из бабушкиных запасов и ещё так, по мелочи. Саша ему командировочные хорошие выдал, так что он закупался продуктами перед поездкой на широкую ногу.

— Ух ты, манго, импортное. — повертел в руках красивую баночку Вова. Так шапочного знакомого Бакалавра звали.

— Угощайся, — кивнул на банку Бакалавр.

— Спасибо. Ну, давай по маленькой, — сделал традиционное предложение Вова.

— Не, я только поем. После операции я. Вот по этим делам в Москву и ездил, — аргументированно отказался Бакалавр. Даже и Вову не обманул. Просто не уточнил, по каким делам в столице был.

— Ну, нельзя так нельзя. — не расстроился Вова. Ему больше достанется.

Вова щедро плеснул в кружку-ветерана. Выпил.

— Хорошо пошла. Даже не обещала вернуться. — взял кусок батона, щедро навалил на него икры и начал закусывать.

Бакалавр чаек попивал из бабушкиного термоса. Ну, не прямо из него, а из крышки-стаканчика. Беленького такого. С драконом на донышке.

Вова повторил. Чуток закусил. Снова выпил.

— Пошли, Бакалавр, покурим, — предложил Вова.

— Пойдем, — не стал отказываться Бакалавр.

В тамбуре было пусто, но накурено.

— Я ведь в Москву на Вернисаж ездил, — вдруг ни с того ни с сего сказал Вова. — Не первый раз уж езжу.

Бакалавр затянулся. Ничего не ответил. Хоть и сам Вова разговор начал, но расспрашивать про дела как-то не особо принято.

Выпил Вова. Вот его и поперло. Потом сам жалеть будет, что по пьяни наговорил.