А еще безлюдным, будто парень живет в нем один.

— Ты один живешь в своем доме?

— Не считаю его своим, но да, я живу там один.

— Где твои родители?

— Не здесь, — отвечает он.

Он отвечает отрывисто, но вовсе не от стеснения. Он совершенно точно не стеснителен. Интересно, он со всеми так разговаривает или только со мной?

— Ты учишься в колледже? — спрашиваю я.

Он мотает головой.

— Взял академический отпуск.

Я еле слышно смеюсь. Смех вырывается непроизвольно, но его ответ никак не вписывается в мою картину мира.

Самсон приподнимает бровь, молча спрашивая, почему я смеюсь над его ответом.

— Для бедного человека академический отпуск после школы означает загубленное будущее, — говорю я. — Но если ты богат, такой шаг будет считаться современным. Даже модное название для этого придумали.

Он смотрит на меня с минуту, но ничего не говорит. Мне хочется просверлить дыру в его голове, чтобы его мысли вырвались наружу. С другой стороны, они могут мне не понравиться.

— Зачем вообще нужен академический отпуск? — спрашиваю я.

— Предполагается, что ты потратишь этот год на поиски себя. — Последние два слова он произносит немного язвительно.

— И как? Нашел себя?

— Я и не терял, — многозначительно отвечает он. — Я в этот год не колесил по Европе. А занимался отцовскими домами под сдачу. Не очень-то современно.

Кажется, он говорит об этом с легкой досадой, но я бы все отдала, чтобы мне платили за проживание в красивом пляжном доме.

— Сколько здесь домов у твоей семьи?

— Пять.

— Ты живешь в пяти домах?

— Не во всех сразу.

Мне показалось, он даже слегка улыбнулся. Не могу понять. Возможно, просто промелькнул отблеск пламени.

Наши жизни поразительно отличаются, и все же мы сидим на одном и том же пляже возле одного и того же костра. Пытаемся вести беседу, которая не стала бы доказательством тому, что мы с ним с разных планет. Но наши планеты так далеки друг от друга, что даже находятся в разных галактиках.

Мне хочется на день оказаться в его голове. В голове любого богатого человека. Каким они видят мир? Какой меня видит Самсон? О чем беспокоятся богатые люди, раз им нет нужды беспокоиться из-за денег?

— Каково это, быть богатым? — спрашиваю я.

— Наверное, почти так же, как быть бедным. Просто денег у тебя больше.

Это настолько нелепо, что даже не смешно.

— Только богатый человек так бы сказал.

Он втыкает палку обратно в песок и облокачивается на спинку кресла. Поворачивает голову в мою сторону и смотрит мне в глаза.

— Тогда каково быть бедным?

У меня сводит живот, оттого что он почти в точности переадресует мне мой же вопрос. Я издаю вздох, раздумывая, стоит ли быть с ним честной.

Стоит. За последние сутки я врала так много раз, что карма меня непременно настигнет. Я вновь смотрю на пламя костра, горящего перед нами, и отвечаю.

— Мы не получали продовольственные карточки, потому что мать всегда была слишком пьяна, чтобы прийти на их выдачу. Машины у нас тоже не было. Есть дети, которым не нужно беспокоиться о еде, есть дети, чьи семьи, по тем или иным причинам живут за счет государства. А есть дети вроде меня. Те, что вне учета. Те, что учатся выживать любыми средствами. Те, что, не задумываясь, съедят кусок от выброшенной на пол парома буханки хлеба, потому что для них это нормально. Это ужин.

Самсон пристально смотрит на меня, стиснув челюсти. Несколько мгновений проходят в тишине. Вид у парня слегка виноватый, но он отворачивается и опять смотрит на костер.

— Извини, что сказал, будто разницы почти нет. Слова недалекого человека.

— Ты вовсе не недалекий, — тихо возражаю я. — Недалекие люди не смотрят на океан таким вдумчивым взглядом, как ты.

Едва я произношу эти слова, Самсон вновь смотрит на меня. Его взгляд слегка переменился, глаза прищурились. Потемнели. Он проводит ладонью по лицу и бормочет:

— Черт.

Не знаю, почему он так отреагировал, но от его ответа у меня по рукам бегут мурашки. Отчего-то кажется, будто он осознал что-то обо мне.

Но я не могу расспросить его об этом, потому что замечаю, как из воды в нашу сторону идут парень с девушкой. Каденс и Бо.

Когда они подходят ближе, я понимаю, что это та самая девушка, которую Самсон целовал сегодня у себя на кухне. Она рассматривает меня, приближаясь к костру. Чем ближе она подходит, тем красивее оказывается. Она садится не в кресло, а прямиком Самсону на колени. Смотрит на меня так, будто ждет какой-то реакции в ответ на то, что она использует Самсона в качестве личного кресла, но я хорошо умею скрывать свои чувства.