– Так что ж у тебя приключилось-то? – её тон стал серьезнее.

– Смотри, – только и смог вымолвить Ратибор. Раз-жал на мгновение ладонь, и по поляне чуть было не начал струиться и разливаться яркий свет, исходящий от подарка курносого. Тяжелая бабушкина рука легла сверху, больно, с хрустом сжав пальцы мальчика. – Ай, – только и успел вскрикнуть тот. Свет от оберега, как будто передумав освещать всю округу, снова сжался мягким теплом в его руке.

– Какая интересная вещица у тебя, внучек, – озираясь по сторонам, сказала бабушка. Убедившись, что ни-кто не обращает на них внимания, продолжила: – Рассказывай, где взял такое сокровище? – Она, все так же крепко и болюче сжимая детскую ладонь, потащила его за собой к кромке леса, где не было людей.

Мальчик взахлеб начал говорить и про курносого забияку и вруна, который только и горазд пустомелить да языки показывать. И про его обещание покататься на закатном Солнышке, после чего и началась их размолвка. И про этот оберег, который незнакомец вручил ему и сбежал, побоявшись трепки.

Бабушка всё сильнее хмурилась, взгляд её был очень серьезным, взволнованным. Она то и дело озиралась по сторонам:

– Курносый, значит, белобрысый и имени не назвал, – теребя пояс, бубнила она. – Да, дела.

– Ба, что такое? – не понимая, что случилось, мальчик заглядывал ей в глаза, но не получал ответа. И радость от подарочка куда-то улетучилась.

– Знаешь что, Ратиборушка, – её серьезный вид не сулил ничего хорошего. Он вообще ни разу не видел её такой. Всегда милая, приветливая и веселая, сейчас ба-бушка была как Валькирия, изображенная на одной из картин, висевших в кабинете отца, – грозная и разящая. – Сейчас мы настроим ТВОЙ оберег, неспроста же курносый его тебе вручил. Ему-то он без надобности.

– Бабушка, ну кто он? Кто он такой-то, этот курно-сый?! – мальчик вопросительно дергал её за подол платья, но она уже не слушала.

– Ёлки-иголки, давай присядем тут.

Они сели в густую траву у кромки леса, стебли весело щекотали пятки мальчика, но было совсем не до смеха. Раздосадованный внук начал понимать: он во что-то влип.

– Обычно как пытаются настроить оберег, – вдруг резко начала бабушка. – Эээх, тоже мне магишмаги, – махнула она рукой.

Эти «маги-шмаги» так развеселили Ратибора, что он даже заулыбался, немного позабыв о тревожной ситуации.

– А как надо, ба?

– Как надо, как надо, – заерзала та на траве. – Тоже мне придумал: спица колесницы Хорса! Да Хорсушка уж давным-давно на этой телеге не катается, а на коне по небосводу разъезжает. Ну да ладно, приступим, – её тяжелые ладони легли мальчику на плечи.

***

– Теперь вы единое целое, – напевный голос едва пробивался сквозь пелену не то сна, не то дремы.

Как он тут очутился, мальчик не помнил. Стоя на высоком утесе, Ратибор щурился от яркого Солнце. Над головой проплывали облака, а под ногами, далеко внизу, уходил вдаль океан из деревьев.

Оберег на груди горел жарким пламенем. Да и не оберег это уже вовсе, и сам мальчик удивительно преобразился: на утесе стоял молодой воин. На груди у него красовался золотой панцирь, на котором вместо оберега лучилось большое Солнце. Оно грело и сияло. Сияло и грело. Ратибор уже не обращал внимания на звон своей кольчуги, хотя совсем недавно плясал бы от восторга, коли удалось бы надеть такой доспех.

Рядом никого. Едва уловимо звучал голос бабушки. Мальчик послушно выполнял её указания…

– Почувствуй силу оберега.

Его окутало жаром, Солнце на груди пульсировало. Мальчика обдало ветром, и обстановка тотчас сменилась: он стоял на том же утесе, но теперь вокруг царила ночь. Яркие звезды вплетались в замысловатые фигуры-созвездия. Неожиданно часть звезд свернулась в клубок, прокатилась по небу и тут же разделилась на две фигуры. Звездный волк стоял напротив звездной лисицы. Миг. И снова они сошлись в нешуточной схватке. Бой затягивался, но никто не мог одержать верх.

«Пока не мог, только пока», – почему-то пришло в голову Ратибору.

В этот момент мальчик понял, что не он один на-блюдает за сражением. На грани видимости стал заметен доселе скрытый деревянный дом, таких полно по деревне, в таком же жила бабушка. Не удавалось понять, стоит он на земле или висит в звездах, границу уловить никак не получалось. Из двери дома выглядывал малыш, или же так казалось испуганному Ратибору. До него донеслось: «Пуфыстики», – мнилось, что ребенок пытается достать своими ручонками сражающихся звездного волка и лисицу, но ему это было не дано.