Амичия кашлянула.

— Можно задать вопрос?

Он не ожидал, что она начнет разговор, но рассказал бы ей все, только бы слышать ее голос.

— Да.

— Ты стал больше?

Он дрогнул, когти впились в книгу в его руке. Перед ответом Александр заставил себя расслабить руки.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты выглядишь больше. И когда я была в твоей комнате, казалось, что мышцы и кости в твоем теле двигаются сами.

Она заметила? Приступ был таким плохим?

Он не хотел, чтобы она знала, что он стал больше. Что за одну ночь каждый месяц он становился больше и страшнее. Со временем он станет чудищем, в котором нельзя будет узнать человека.

Но в этот раз, что странно, больше всего изменились ноги, хотя боль сосредоточилась в торсе. Он убрал их в сторону, чтобы она не видела, но у него уже не было ступней. Теперь у него были лапы с подушечками.

— Вряд ли я стал больше с той ночи, — соврал он.

— Хм, — отозвалась она и посмотрела на книгу в своих руках.

Хорошо, что она закрыла тему. Теперь ему не нужно было объяснять, что это значило, да он и не мог. Его язык прилип бы к нёбу, слова сковали бы цепи внутри его тела.

Она молчала не долго.

— Ты не можешь скрыть факт, что стал больше, понимаешь?

— Я не скрываю.

— Пытаешься. Но ты стал намного больше. Твоя грудь, плечи… и все остальное. И ты можешь прятать ноги под кресло сколько хочешь, но я вижу, что они изменились.

Она была слишком внимательной. Откуда взялась ее храбрость? Она должна была бояться его. Чудище в нем хотело напомнить о ее месте, и что оно было под ним.

Мужчина в нем, который проснулся, когда она коснулась тела в гробнице, соглашался. Было бы приятно, окажись она под ним.

Он не знал, как справляться с этими эмоциями. Александр и злился, и возбуждался. Он не мог оставаться дольше с ней в этой комнате, иначе совершит глупость и пожалеет.

Он резко встал, раскрыл рот, чтобы выдумать оправдание, позволяющее ему покинуть ее и ее вопросы. Но он не успел заговорить, заметил темную точку на горизонте. Она неслась к окнам библиотеки так быстро, что он едва успел броситься вперед.

Он подхватил Амичию, развернул ее и широко раскрыл крылья. Нечто пробило окна библиотеки. Осколки били по его крыльям, уколы боли нельзя было сравнить со страхом в его венах.

Она была в порядке? Он успел ее поймать? Стекло сыпалось на них, легко могло навредить ей. Она была слишком хрупкой, чтобы пережить такую атаку.

— Амичия? — прорычал он, отодвигаясь немного, чтобы посмотреть на нее.

Она подняла взгляд, стекло мерцало на ее волосах как звезды.

— Я в порядке.

Его колени ослабели от облегчения. Не из-за того, что без нее у него не будет воспоминаний, а потому что она была в порядке.

Так не пойдет. У него не могло быть чувств к женщине.

Александр отодвинулся и помог ей сесть. А потом он повернулся к Жути, разбившей самое ценное окно и испортившей место, где он был наедине с Амичией.

Жуть-женщина встала с плавным движением, не раскрывающим ее статус. Она была не просто Жутью, а величайшим из его воинов. Она пропала и должна была такой оставаться.

— Вивьен, — прорычал он.

Она склонила голову, ее движения, похожие на птичьи, выглядели странно с раскрытыми крыльями и оскаленными зубами.

— Так ты все-таки запомнил мое имя.

— Зачем ты здесь?

— У меня новости, Король.

— Какие? — он не хотел, чтобы она была тут. Он не хотел ее близко к человеку, который был единственной связью с его старой жизнью.

Вивьен взглянула на человека. В глазах горел желтый огонь жажды охоты.

Александр встал между женщинами.

— Ты отчитаешься в моих покоях.

— За тобой человек, Король.

— И она останется человеком. По моему приказу.

Вивьен щелкнула челюстями.

— Многое изменилось, пока меня не было, — ответила она с рычанием.

— Многое, — он не оглядывался на Амичию, боялся того, что увидит. Вместо этого он поманил своего воина из библиотеки, надеясь, что человеческая женщина была в порядке.