Природа давно погрузилась в ночной мрак, но глаза девушки успели привыкнуть к темноте. Она увидела, как худощавый юноша — один из охранников, нанятых отцом, — выскользнул из палатки со штандартом и поспешил к дороге, ведшей в деревню. Через секунду оттуда вышел «он» и растворился во мраке.

Сжигаемая любопытством, Эксия подбежала к палатке и пробралась внутрь. Что он за человек? Единственная свеча отбрасывала тусклый круг света, оставляя углы палатки в темноте. Скромное убранство составляли складные стол и стул и узкая кровать, застеленная суровыми простынями и покрытая шерстяным одеялом. Его одежда лежала на большом кожаном дорожном сундуке, и девушка, не удержавшись от соблазна, погладила мягкий бархат и нежный атлас.

Эксия отлично знала: отец никому никогда не платил столько, чтобы хватало на такие дорогие наряды. Непрошеная мысль пронзила ее сознание: наряды для ухаживания. Одежда, сшитая специально для того, чтобы соблазнить наследницу.

Девушка с отвращением отдернула руку и внезапно услышала шум. Он возвращается! Он уже откинул полог! Она поспешно задула свечу.

— Кто здесь? — с угрозой спросил Джеми, и Эксия увидела, как в его руке блеснул металл.

Неужели он убьет ее за то, что она пробралась в его палатку? Она судорожно сглотнула и испуганно пролепетала:

— Это я.

— О, — ровным голосом, лишенным каких-либо эмоций, проговорил Джеми. — Раздевайся и ложись. Я вернусь через минуту.

У Эксии от удивления отвалилась челюсть. Он забыл, кто она такая? Что он себе позволяет? Она не видела, как он нахмурился.

— Ты та, кого прислал Смит, верно? — уточнил он. Джеми трудно было сосредоточиться, потому что он немало выпил за этот день.

— Д-да, — брякнула Эксия.

«Пусть лучше он считает меня деревенской девчонкой, чем той, кто утром вызвал его ярость».

— Отлично! Раздевайся и зажги свечу. Я хочу посмотреть, за что плачу.

И тут Эксия все поняла. «Боже мой! Платит!» Он решил, что она…

— Зажги свет, я сказал, — рявкнул Джеми.

— Нет! — в панике закричала Эксия и сразу же взяла себя в руки. — Не могу, мой господин. — Она немного изменила голос.

— И почему же ты не можешь зажечь свет? — раздраженно осведомился Джеми.

Эксия лихорадочно соображала.

— Я уродлива, сэр. Я очень, очень уродлива. Оспа. Просто жуть. — Даже на расстоянии она почувствовала его отвращение. — Но, — многозначительно (во всяком случае она надеялась, что в ее тоне слышится намек) добавила она, — мне говорили, что у меня грудь, способная свести мужчину с ума.

Джеми негромко рассмеялся.

— Полагаю, я должен это проверить, правильно? — спросил он и шагнул к ней.

Что теперь? Открыться? Если он посмел отшлепать ее на глазах у всех домочадцев, то что он сделает теперь, когда они одни? А что он сделает, если она продолжит выдавать себя за другую?

«Carpe diem», — внезапно промелькнуло в ее мозгу. Лови момент.

Он стоял перед ней, но в темноте Эксия не видела его, лишь чувствовала его присутствие. Она ощущала запах его дыхания, спокойного и в то же время мощного. Ее немного шокировало то, что от него пахло вином.

— Ну? — произнес Джеми, будто ожидая от нее чего-то.

«Но чего? — недоумевала девушка. — Что я сброшу одежду и…»

— Я девственна, мой господин, — пробормотала она.

— Что?!

— Да, — более уверенно сказала она. — Я девственна. Просто я хорошо умею притворяться.

Догадавшись, что он хмурится, Эксия прикоснулась пальцем к его мускулистой груди.

— Уверена, мой господин, — прошептала она, — вам хотелось бы провести ночь с девственницей. У которой грудь, способная свести мужчину с ума. Поколебавшись, Джеми тихо произнес:

— Да, ты права.

Эксию потрясли не сами слова, а то, как они были сказаны, и ее словно обдало жаром. Теперь можно возвращаться в свою комнату и жить спокойно, потому что она наконец-то почувствовала, что мужчина возжелал именно ее.

Она сделала шаг, но Джеми совершил нечто, заставившее ее замереть: он накрыл ладонью ее грудь. От изумления Эксия лишилась дара речи. Но она все равно не смогла ничего сказать, когда вновь обрела способность говорить, потому что Джеми приник к ее приоткрытым губам.

Его поцелуй был нежным и ласковым, и Эксия потянулась за ним, когда он отстранился.

— Ты великолепная актриса, — прошептал он, одной рукой продолжая ласкать ее грудь, а другой поглаживая по щеке. — Я бы подумал, что ты никогда прежде не целовалась.

— А я и не целовалась. Ты научишь меня? Не ответив, Джеми опять поцеловал ее. «Как приятно, когда до тебя дотрагиваются, — подумала Эксия. — Какое же это наслаждение!» В соответствии с приказами ее отца, ни один человек, будь то женщина или мужчина, не смел приблизиться к ней. Это делалось в целях сохранения здоровья наследницы. Один Тод касался ее, но только когда рядом никого не было, да и то лишь до щеки и кончиками пальцев.