«В средине 1932 года, И.Н.Смирнов поставил перед нашей руководящей тройкой вопрос о необходимости объединения нашей организации с группами Зиновьева-Каменева и Шацкина-Ломинадзе. Тогда же было решено запросить по этому поводу Троцкого и получить от него указания. Троцкий ответил согласием на создание блока при условии принятия объединившимися в блок группами, вопроса о необходимости насильственного устранения вождей ВКП(б) и в первую очередь Сталина» [49] .

В результате переговоров между «вождями» контрреволюционных троцкистской и зиновьевской групп, в середине 1932 года был создан объединенный террористический троцкистско-зиновьевский центр, в который вошли: Зиновьев, Каменев, Бакаев и Евдокимов от зиновьевско-каменевской группы; Смирнов, Мрачковский и Тер-Ваганян от троцкистов.

Об организации объединенного троцкистско-зиновьевского террористического блока Каменев на следствии показал следующее:

«Мы, т. е. зиновьевский центр контрреволюционной организации, состав которой был мною назван выше и троцкистской контрреволюционной организации в лице Смирнова, Мрачковского и Тер-Ваганяна, договаривались в 1932 году об объединении обоих, т. е. зиновьевской и троцкистской контрреволюционных организаций для совместной подготовки совершения террористических актов против руководителей ЦК, в первую очередь против Сталина и Кирова. Главное заключается в том, что и Зиновьев, и мы – Каменев, Евдокимов. Бакаев и троцкистские руководители – Смирнов, Мрачковский и Тер-Ваганян – в 1932 г. решили, что единственным средством, с помощью которого мы можем надеяться на приход к власти, является организация совершения террористических актов против руководителей ВКП(б), в первую очередь против Сталина. На этой именно базе террористической борьбы против руководителей ВКП(б) и велись переговоры между нами и троцкистами об объединении. Переговоры с троцкистами об объединении троцкистской и зиновьевской контрреволюционных организаций мы довели до конца и между нами, т. е, зиновьевским центром в лице Зиновьева, Каменева, Евдокимова, Бакаева и Куклина и троцкистским центром в лице Смирнова, Мрачковского и Тер-Ваганяна был заключен блок о совместной борьбе с ВКП(б) путем, как я уже показал выше, террора против руководителей ВКП(б)» [50] .

Таким образом, на новой основе усвоенной ими программы реставрации капитализма и применения метода индивидуального белогвардейского террора против руководителей партии и правительства Советской страны в 1932 г. вновь воссоздался троцкистско-зиновьевский контрреволюционный блок.

Махрово-белогвардейский характер этого блока всем очевиден.

Если раньше троцкистско-зиновьевские последыши мотивировали свою борьбу против партии тем, что партия и правительство, якобы, ведут неправильную политику, ведут страну к гибели, то сейчас главным мотивом перехода к террору они считают именно успехи, одержанные нашей партией на всех фронтах социалистического строительства, успехи, вызывающие у них озлобление и толкающие их на месть за свое политическое банкротство.

Об этом достаточно цинично заявляют все арестованные террористы.

Вот, например, что в своих показаниях на следствии говорит один из вождей троцкистско-зиновьевского блока Каменев:

«Ставка наша на непреодолимость трудностей, которые переживала страна, на кризисное состояние хозяйства, на крах хозяйственной политики партийного руководства ко второй половине 1932 года уже была явно бита. Страна под руководством ЦК ВКП(б), преодолевая трудности, успешно шла по пути хозяйственного роста. Мы этого не видеть не могли. Казалось бы, что мы должны были прекратить борьбу. Однако, логика контрреволюционной борьбы, голос, безыдейное посягательство на власть повели нас в другом направлении. Выход из трудностей, победа политики ЦК ВКП(б) вызвали в нас новый прилив озлобления и ненависти к руководству партии, и в первую очередь к Сталину» [51] .

Об этом же говорят в своих показаниях и другие члены террористического троцкистско-зиновьевского центра.

Так, например, Бакаев показывает:

«Рассчитывать на какие-нибудь даже элементы перерождения партии в условиях все возрастающей ее победы, нельзя было. Что генеральная линия партии победила – это признавали мы все. Однако, никто из нас не хотел мириться с тем, что победила генеральная линия Сталина. Естественно, стоял вопрос, в какие формы должна быть в этих условиях облечена борьба. Вот почему в 1932 году на даче в Ильинском Зиновьев прямо поставил вопрос о необходимости насильственного устранения Сталина и его ближайших соратников. Вот почему в том же 1932 году объединенный троцкистско-зиновьевский центр признал террор, как единственно реальную форму борьбы против Сталина и руководителей ВКП(б)» [52] .

Аналогичные показания дает и член московского террористического центра зиновьевец Рейнгольд И.И.:

«Каменев оценивал положение, примерно, также как и Зиновьев, причем подкреплял эти свои выводы анализом экономической и политической обстановки в стране. Каменев приходил к выводу, что «дело все-таки идет не к катастрофе, а к подъему; поэтому все ожидания автоматического краха беспочвенны, а сложившееся руководство слишком твердый гранит, чтобы рассчитывать на то, что руководство это само расколется». Отсюда Каменев делал вывод, что «придется руководство раскалывать». Каменев неоднократно цитировал Троцкого о том, что «Все дело в верхушке и что поэтому надо снять верхушку», цинично заявляя при этом, что «головы отличаются тем, что они не отрастают» [53] .

В террористические планы объединенного троцкистско-зиновьевского центра в первую очередь входит организация покушения на товарищей Сталина и Кирова. В соответствии с этим центр объединенного блока приступил к подбору террористов и организации террористических групп.

Для объединения деятельности террористических групп троцкистско-зиновьевский центр выделяет «московский террористический центр» в составе Бакаева, Рейнгольда и Пикеля от зиновьевцев, Мрачковского и Дрейцера от троцкистов. На «московский центр» возлагается задача практической организации террористических групп и непосредственное совершение террористических актов.

Однако, по независящим от троцкистско-зиновьевского центра причинам, в конце 1932 года и в 1933 году террористическая деятельность троцкистов и зиновьевцев несколько ослабла.

Осенью 1932 года партией была разоблачена контрреволюционная группа правых в составе Рютина, Галкина, Слепкова и других. Группа пыталась, как об этом говорится в постановлении президиума ЦКК от 9 октября 1932 года «создать подпольным путем под обманным флагом «марксизма-ленинизма» буржуазно-кулацкую организацию по восстановлению в СССР капитализма, и в частности, кулачества». Одновременно с разоблачением этой группы были разоблачены и связи Зиновьева и Каменева с группой. Они знали о существовании этой контрреволюционной группы, знакомились с ее «платформой» и вели переговоры с некоторыми из ее участников.