– Слава писателю Хрюшкину! – кричат (это у него фамилиё такое). – Слава Угрюму Йодовичу! – заливаются (это имя-отчество).

А он, острослов краснопёрый, нет-нет да ещё и нагадит на них сверху, и на птичек свалит. Дескать, это они вас на счастье пометили!

Просыпался потом в вытрезвителе, башка трещала с бодуна, долго отходил от сновидения, ещё дольше от водки.

"А может, всё же вещим был сон?" – спрашивал у своего внутреннего голоса Хрюшкин. "Ага! – усмехался внутренний голос. – Хрен тебе! Раскатал губищу! Не в ту эпоху ты родился, Угрюм Йодович. Сейчас человеческий интеллект не в моде, и искусственного всем за глаза хватает. И вообще, в наше время у большинства по жизни одна забота – что-нибудь продать, что-бы что-нибудь купить!"

– М-да, – говорил сам себе вслух писатель Хрюшкин. – Мечтал попасть в историю, а попал… в жо… пальцем! Увы, увы…

И решил он тогда, взяться за сестру таланта, то бишь – за краткость.

– Раз уж народ в крупные труды вникать не имеет возможности, по причине нехватки времени на просвещение, возьмусь-ка я за самую что ни на есть малую форму.

И взялся. И начал писать на каждом заборе коротенькие, но очень содержательные строки. Например такие:

Я лежу на кровати,

Мне тепло и приятно.

Подо мной лежит Надя,

Что даёт мне бесплатно.

Или, например, такие:

Как зайду в туалет я,

Так меня осеняет.

Я слагаю куплеты,

А повсюду воняет.

И даже такие, которые переписывать сюда стыдно. Но, как говорится, кота в мешке не утаишь. Вот и мы не будем пытаться. И перепишем.

Познакомился с тонкой.

И к чему тут прижаться?

Спать с такою бабёнкой —

Как в носу ковыряться.

Правда, некоторые есть и вполне ничего. Можно даже сказать, приличные:

Все мы ходим под богом

По убогим дорогам.

А ноги растут из жо…,

А в жо… живут микробы!

А ещё и такие, которые совсем уж непутёвые. И как ему только не стыдно!

Развлекается элита.

Плачет бедная страна.

Морда баннером прикрыта,

А под ним – кусок гов…

Нацарапает так мелким почерком на заборе, а рядом, чтобы знали, чьему перу принадлежат сии величественные строки, можно сказать, вдохновенные "сёстры таланта", трёхбуквенную аббревиатуру своего звучного ФИО выведет яркой краской. То есть – то, что из заглавных букв Хрюшкина Угрюма Йодовича получается.

Крупно так выведет, размашисто, чтоб издалека было видно даже слепому!

И, надо сказать, ко всеобщему удивлению, народ его, наконец-то, стал читать! Правда, не стишки-четверостишия, а аббревиатуру звучного ФИО.

Никто не проходил мимо забора не повернув головы на видную трёхбуквенную надпись!

Да и вы, дорогие читатели, небось неоднократно читали её, а?..

А вот на крупную форму, увы, и глаз порой не поднимается))

25.04.2021

Жил-был крокодил. Был он очень добрый, поэтому очень любил людей. Да и как их было не любить, когда они были такими вкусными!

Ну, конечно, не все были вкусными, а только те, которые сами дюже хорошо питались и при этом практически не работали, а на мягких креслицах сидели. Были, так сказать, раскормленными, как поросята. Мясо у них было сочное, не то что у худосочных работяг, которых крокодил даже надкусить не собирался, не то что есть. Больно ему надо зубы ломать об этих жилистых, когда и без них полно пухленьких да мягеньких!

Каждую ночь крокодил спускался по верёвочной лестнице с пятого этажа девятиэтажки, в которой он проживал, и отправлялся добывать себе на завтрак, обед, полдник и ужин какого-нибудь толстенького человечка.

Чего греха таить, больше всего он любил всяких нечистых на руку людей, жмотов, обжор, вороватых директоров, зарвавшихся чиновников, жуликов, коррупционеров, не брезговал даже некоторыми депутатами, невзирая на всяческую неприкосновенность. А что ему человеческие законы?! Он же не человек, а так, скотина пресмыкающаяся, дикий зверь – одним словом! Да ему любого толстосума сожрать – раз плюнуть!